Дед мой, Виктор Иванович Карманников, Царство ему Небесное, родился 10 октября 1919 года.

К стыду своему, военную его биографию я  почти не знаю, да и никто уже не знает в подробностях. Призвали его на срочную в 1938 году, скорее всего, из Новобусина. Попал на Финскую, только демобилизоваться собрался - началась Великая Отечественная. Фронтовой опыт очень помог выжить,  в отличие от тех пацанов помладше, что окунулись в ад прямо со школьной скамьи.  И все равно в 1942 был ранен сильно, пару месяцев в госпиталях провалялся,  а потом - на восток, в Манчжурию. Так и остался жив.  Правда, в сорок пятом вместо увольнения - опять на войну, уже с японцами угодил.  До очередного звания – капитан – в 1946 оставалось, по его словам, месяц. Но - как бы еще какую войну не затеяли - уволился в запас.  Командир батареи гаубиц М-30. Вот, собственно, и все фактура.

Не то чтоб дед ничего не рассказывал о войне. Рассказывал, да еще как  смачно, громогласно, с хохотом, вперемешку с матерными анекдотами.   Не мне, конечно, а  мужикам во время застолья. А я "уши грел", пока вокруг стола крутился. Правда, рассказы были своеобразные, типа дембельских баек. Как спирт бочками добывали, по бабам бегали. Как однажды из пулемета "Максим"  кабана завалил. Одно только непонятно мне было. Если служба такая веселая, почему на его дубленой коже, плотно  обтягивающей крепкий костяк, живого места от шрамов не оставалось. Тонкие белые полоски, и крупные рубцы. Кабан что ли его так царапал, или бабы после бочки спирта?!

Ни о шрамах, ни о наградах не рассказывал ничего, не застольная, видно, тема. Отец на меня шикал, когда я из трюмо блестящие медали доставал: "Положи, не игрушка", - а дед только рукой махал, мол,  пусть пацан поиграется. Никакого пиетета к своей же военной биографии.

Я так и не видел деда стариком, не состарился он. Крепкий  и гибкий как можжевеловый куст, и по скалам в Крыму, и по болотным кочкам на рыбалке прыгал так, что молодые не поспевали.  Движения невероятно быстрые, точные. Яйцо мог всмятку в углях сварить. Все, кто на спор пытались повторить фокус, только желтком обрызгивались, под дедов хохот. Не та сноровка, что у старого солдата, прошедшего три войны. Умер  не от дряхлости – от третьего инфаркта, перенеся два предыдущих на ногах, даже не зная о них и никому на недомогания не жалуясь.

Спасибо тебе, дед, и за Победу, и за ночлеги на рыбалке - когда ты мне лодку резиновую отдавал, а сам под елкой на лапнике устраивался. За то, что портянки мотать научил, вещмешок затягивать, подорожником жеванным ранки заклеивать, крючки привязывать, костер грамотно разводить.

Спаси тебя Бог,  дедушка мой,  офицера-фронтовика, коммуниста, передовика производства, реального Теркина и настоящего человека. Я передам дальше то, что получил от тебя.