В 1941 году Архангельский областной  комитет партии предложил использовать ездовых оленей. Ставка делалась на применение оленьих упряжек в зимней военной кампании против финских войск в 1939-1940-х годах.В конце 1941 года командование 14 армии начало формировать оленетранспортные подразделения. Личный состав таких подразделений формировался, главным образом, из представителей народностей Севера. Ненцы, коми, ханты, манси, карелы – все они отличные наездники и меткие стрелки. Оленетранспортные подразделения были незаменимыми в проведении спецопераций, в первую очередь – рейдов по тылам противника и выездов на передовую. Кроме того, олени успешно применялись при доставке срочных донесений, перевозке курьеров, вывозе раненных с поля боя или доставке грузов на места сражений. 

Дедушка учился в школе младшего комсостава и получил  звание сержанта.

Много славных дел на счету бойцов оленетранспортных подразделений. Достоинства использования северных народов  в войсках были очевидны. Практически никто  кроме них не мог профессионально управлять оленьими упряжками, ухаживать за оленями, пользоваться арканами. По мнению большинства очевидцев – русских командиров, они прекрасно ориентировались в тундре, были неприхотливы и выносливы, являлись прекрасными снайперами.

После буранов и снежных заносов фронтовые дороги становились непроходимыми ни для автомобилей, ни для трактора. И тогда оленьи упряжки вывозили с переднего края раненых, а туда везли боеприпасы, продовольствие. На оленях мчались офицеры связи.  Благодаря оленям в тылу врага неожиданно для него появлялись наши пушки и минометы. Оленеводы разыскивали в лесу совершившие вынужденную посадку самолеты, оказывали помощь раненым летчикам, подвозили горючее. А если самолеты из-за поломок уже не могли взлететь, бойцы разбирали их по частям и вывози к дороге.

Из воспоминаний дочери Евдокии: «Наша бабушка по отцу каждый вечер собирала всех девять внучат и двух невесток (тогда две семьи жили вместе с бабушкой) и все вместе молились о том, чтоб отцы вернулись с фронта. Мы, как семья командира, во время войны получали пособие, правда, покупать на эти деньги было нечего, т.к. в магазине было совершенно пусто, а деньги эти валялись как бумажки. С войны приходили письма-открытки, на которых сверху красной краской были изображены летящий самолет, танк и атакующий боец, а еще была надпись «Смерть немецким оккупантам!». Содержание писем не помню. О войне отец рассказывал мало».

Дедушка вернулся с войны в 1945 году .Награжден медалью “За оборону Советского Заполярья”; орденом Славы третьей степени.

У нас сохранилось похвальное письмо :

        ДОРОГОЙ  ТОВАРИЩ СЕМЯШКИН  СЕМЕН  ИВАНОВИЧ !

   Вы все четыре года войны находились в далеких сопках  Советского

Заполярья, своим скромным и честным трудом, своим преданным 

Служением делу Родины  Вы помогли Красной  армии и всему советскому 

Народу разгромить ненавистного врага и водрузить над Берлином знамя

Победы.

   Пусть это письмо послужит прекрасным воспоминанием о трудных днях

Войны и о радости Победы.

   Мы уверены, что и в дни мирного строительства Вы также честно и 

самоотверженно, как на фронте, будете работать на благо и процветание 

Нашей Родины,- поможете быстрее залечить раны, нанесенные войной,

Укрепить могущество и славу Советского Союза.

                                   Командир части –          Гвардии Капитан  Филимонов

         Заместитель командира по политчасти -   Гвардии Капитан  Трофименко

        31 июля  1945  года

Из воспоминаний дочери Евдокии: « После войны отец был направлен в Ненецкий округ  и назначен председателем рыбкоопа в Хоседа-Харде. Жилось очень бедно, но люди были счастливы уже только потому, что кончилась война. Отец обладал замечательным голосом, у него был чистейший тенор. Запомнились некоторые песни, которые он пел «Не слышно шума городского», «Чеченец ходит за рекой» и т.д. Наши дети, его внуки, очень любили слушать его самодельные сказки. Отец был очень общительным и компанейским человеком, хотя не пил ни капли, не курил, не сквернословил; когда ему хотелось выразиться от души, самыми крепкими словами у него были «японский городовой»