Родился дед 26 апреля 1927(1925г.) в селе Нижне-Смородина Поныровского района Курской области. Его отец Рыков Степан Максимович, был заведующим нефтебазой, завхозом. Он происходил из семьи так называемых «кулаков». Семья Рыковых была большой, до революции имела значительное хозяйство. Мама, урожденная Саламатина Дарья Дмитриевна, была простой крестьянкой. В семье было 4 детей: 3 брата и сестра. Так как оба родителя были из крепких и трудолюбивых семей, то до ВОВ не бедствовали, на все хватало. Все изменилось в 1941г. Отец, бывший уже в преклонных годах, на фронт не ушел. Работал на элеваторе, так как имел телегу с лошадью. В те годы это было большим дефицитом и подспорьем. Когда в деревню пришли немцы, отец был по доносу одного из односельчан расстрелян одним из первых в связи с тем, что был убежденным коммунистом. Мать очень старалась продержаться вместе со всеми 4мя детьми, но уже в 1942г. стало совсем тяжко, повсеместно наступил голод.

В этот период всех мальчишек 27го года рождения, а также незамужних женщин забрали работать на Кузбасс. Дедушка уехал с несколькими ребятами из деревни. Работали в шахтах, и в смену приходилось находиться под землей по 12-14 часов. Дед рассказывал, что они, молодые и крепкие парни, падали на землю, когда их доставали после смены на поверхность. И некоторое время лежали, отдыхали, а потом шли в столовую. Иногда ползли. Настолько тяжелой была эта работа. Так они прожили около года! Но вскоре поняли, что выжить в таких условиях практически невозможно. И решили идти на фронт.

На фронт дедушка попал, приписав себе 2 года. В комиссариате, куда он пришел, сказали, что, чтобы попасть в армию, нужно быть здоровым и достигнуть возраста 18 лет. Ему было 16, но, по его словам, в тот момент он уже четко понимал, что не выживет, если не попадет на фронт. Одежда почти совсем износилась, «на гражданке» повсеместно царил голод. Поступив в армию, попал в Учебный танковый Свердловский полк. После прохождения краткого курса обучения был распределен и воевал на IIом Белорусском фронте, 2ая танковая армия, 1434 саперно-артиллерийский полк. В Германию они шли через Белоруссию, Польшу. Дед участвовал в боях за Могилев, Осовец, Кенигсберг.

Вообще, дед о войне старался не распространяться, говорил неохотно и только тогда, когда уж особенно донимали с расспросами. Незадолго до смерти стал рассказывать немного больше. Например, что в бою за взятие Могилева сгорела его самоходка. Когда они были подбиты, всех контузило. Очнувшись, дедушка понял, что самоходка горит. Оба его товарища были без сознания. Он решил, что нужно выбираться из горящего устройства. Стал тормошить других ребят. Один из них не подавал никаких признаков жизни, а другой застонал. И тогда дед принял решение вытаскивать того, кто был наверняка жив. К сожалению, второго спасти не удалось. Как только ребята выбрались из самоходки, та взорвалась. И дед всю свою жизнь вспоминал тот случай и думал, что виноват, так как не смог спасти второго товарища.

В процессе того боя он потерял свое табельное оружие – револьвер. Когда это выяснилось, его хотели расстрелять по законам военного времени. В те годы подобное каралось расстрелом через военный трибунал. Но в силу военных действий дела некогда было отправлять для рассмотрения в соответствующие инстанции. Поэтому по приказу Верховного Главнокомандующего подобные дела решались на месте. Но, как говорил дед, он будет «вечно благодарен людям, потому что его от расстрела спасли чужие люди». Простые солдаты, старожилы, запретили расстреливать молодого бойца, пристыдили начальство. В результате за то сражение мой дед получил благодарность от Сталина и медаль, так как город был взят, а он спас человека. Правда, повышения по рангу ему уже никогда не светило. Слишком серьезным был проступок.

Затем было взятие Кенигсберга и снова медали. Одной из них он особенно гордился, так как это была медаль «За отвагу». Получена она была за то, что дед непосредственно на поле боя починил 10 орудий, чем обеспечил непрерывное наступление и взятие рубежа. Посвященным в историю ВОВ известно, что эта медаль всегда приравнивалась к ордену. Мой дед был награжден ею дважды! К сожалению, документы на эту вторую медаль – единственные документы, которые не сохранились в нашей семье.

Так в боях он дошел до Берлина и участвовал в его взятии. Был контужен, но остался жив. Сам говорил, что война пощадила его. После окончания войны он несколько лет еще жил в Берлине, пока не решил возвращаться на Родину.

По возвращении женился на моей бабушке, урожденной Кучкиной Нине Афанасьевне. В браке они родили 3 детей и всю жизнь прожили вместе. После женитьбы они решили ехать на Урал, так как прадедушка умел и горел желанием работать в шахтах. К тому моменту качество работы шахтеров значительно улучшилось. Хотя, конечно, это было совершенно не сравнимо с теми условиями, в которых работают современные шахтеры.

            Переезд состоялся в 1950 году. Дедушка и бабушка попали в шахту в городе Гремячинске Пермской области. Почти сразу дед стал одним из лучших в профессии. Идейный, молодой, сильный и волевой, он получал благодарности одну за другой. Уже в 1957 он получает звание «Мастер угля», в 1960 – «Отличник соцсоревнования РСФСР». Нормы его выработки доходили до 193,2% от объема рабочей сменной выработки. Дедушку не раз печатали в местных и краевых газетах. Заработная плата за 12 месяцев 1960 года составила 6072 рубля. По тем временам это были очень приличные деньги! В 1961г. его кандидатуру выдвинули на звание Героя социалистического труда. Но все изменил несчастный случай, произошедший 10 ноября 1961г. В забое, где работал дед, произошел обвал породы. Дед был сильно травмирован: пострадал позвоночник, были сломаны ребра, нога и рука. К сожалению, о дальнейшей работе в шахте речи уже не велось. Семья не была уверена даже в том, что он встанет на ноги. Но он превозмог себя, много занимался гимнастикой лежа и менее, чем через год уже снова ходил.

Они с бабушкой вернулись на Родину, в Курск. Там дед поступил на работу на завод «Электроаппарат» и незадолго до выхода на пенсию дослужился до заместителя начальника цеха, в котором работал. После выхода на пенсию продолжал работать. Сначала там же на заводе, затем – сторожем в средней школе. Окончательно он ушел с работы только в 71 год.

             Я очень горжусь тем, что имею таких предков. И очень буду стараться равняться на них в своей будущей, да и нынешней жизни.