Наша мама, Александра Тарасовна Рощевская, в девичестве - Ларичева, была человеком, прошед¬шим Великую Отечественную войну от Крыма до Берлина в полевом госпитале, преимущественно на передовой. Понятно, что ее военная служба не была обделена суровыми и эмоциональными событиями. За годы войны она научилась ориен¬тироваться под бомбежкой, предчувствовала место падения очередной бомбы; по звуку распознавала марки вражеских самолетов; тяжело сопереживала пациентам госпиталя, еще больше - мученьям по¬ступающих бойцов.
Нам, ее детям, казалось, что если мама захочет, то сможет рассказывать о войне без конца. Мама была достаточно словоохотливой. С удовольствием выступала на встречах со школьниками. Ее главные военные воспоминания сводились всего к нескольким событиям. Почему у нее было очень немного ярких воспоминаний из сурового военного четырехлетия, мы так и не поняли. Вероятно, логика войны сильно отличается от логики и эмоций мирной жизни.
Родилась мама 30 декабря 1920 в городе Белая Калитва Азово-Черноморского края (ныне Ростовская область) в семье Ларичевых: железнодорожника Тараса Абрамовича и домохозяйки Натальи Дмитриевны. Близкие называли маму Шура, Шурочка, Шурок. Семейные корни ее отца происходили из русских крестьян Смоленщины. Мать, Наталья Дмитриевна, родилась в Варшаве, была наполовину русской, на-половину - полькой. Вскоре после рождения Шуру крестили по православному обряду.
С 1928 года родители мамы жили в Старом Осколе (ныне Белгородская область). В школьные годы Шура Ларичева с особым пиететом относилась к фармацевтам. Считала эту профессию самой труд¬ной и нужной людям. В школьные годы была слабым ребенком, нередко бывали обмороки. По окончании семилетки она исполнила свою мечту и поступила в фармацевтический техникум в г. Орле. С 1939 г. работала в Старом Осколе фармацевтом в аптеке № 44.
Мобилизовали Шуру в армию 6 июля 1941 года. Войну она начала в 51-й армии в 271-й стрелковой дивизии Крымского фронта, в отдельном медико-санитарном батальоне №314. Дивизия была сфор¬мирована в Мценске. Первое ее служебное назначе¬ние-помощник начальника медицинского снабжения дивизии.
Это был очень короткий период службы. В октябре 1941 г. немецкая армия ворвалась в Крым. Фашист¬ские войска осадили Севастополь и заняли Одессу. 271-я стрелковая дивизия была полностью разбита. Ее остатки были направлены в резерв фронта в Керчь для переформирования. 28 февраля 1942 г. Шура стала начальником аптеки хирургического полевого госпиталя №747 Северо-Кавказского фронта 47-й Армии. В апреле 1942 г. немецкие войска начали наступление на Керчь.
После войны Шура узнала, что потери Красной Армии при сдаче Керчи составили 200 тысяч чело¬век. Также через много лет она узнала о том, что большинство военнослужащих, не успевших эвакуи¬роваться, ушли в каменоломни и там практически все погибли от рук фашистских оккупантов. Отступление советских частей из Крыма было тяжелым и плохо организованным. Это ее пугало.
Части Красной Армии в зоне расположения 747-го госпиталя эвакуировались на большую землю, на Кавказское побережье в город Темрюк. Переправа Керчь - Темрюк проходила при обстрелах и бомбежке. Было много потерь. Осложняло переправу и то, что море во многих местах заминировали. Была большая вероятность подорваться на мине. Но перспектива остаться на оккупированной немцами территории пугала маму еще больше.
Мама была одарена замечательным голосом, люби¬ла петь. Видимо поэтому ей врезался в память один трагичный случай. Около Керчи госпиталь подгото¬вился к эвакуации. Раненые, оборудование и персонал лежали на траве и носилках под открытым звездным небом. Поступил приказ переезжать к переправе на рассвете. Многие понимали серьезность положения, понимали, что возможно это их последняя ночь. По¬просили медсестру Наташу Изерскую спеть песню. Красивая украинка обладала чудным низким голосом. Медработники жалели ее особо, знали, что женщину мобилизовали на фронт несмотря на наличие двух малолетних дочек. В полной тишине Наташа спела одну песню: «Вечерний звон». Эти несколько минут жизни наша мама вспоминала очень часто.
Утро началось с сильной вражеской бомбежки. Первые же бомбы убили исполнительницу вечерней песни. Начался спешный отъезд госпиталя к морю для эвакуации. Очень скоро стало понятно, что всех раненых эвакуировать не удастся. Комиссар госпиталя осознал, что не в силах спасти бойцов. Он приговорил себя сам и застрелился. Начальник госпиталя (Сурен Саркисович Степанян) за этот случай был наказан трибуналом и отправлен в штрафной батальон, где вскоре погиб в бою.
Мама и ее подруга - помощник начальника аптеки Мура Сошенко (после войны - Мария Семёновна Расторгуй) сделали невозможное: отправили все оборудование аптеки на материк, но сами оказались среди тех, кому суждено было ждать прихода немцев. Рассчитывая на чудо, они смотрели на отходящие от берега суда. На пристани была сутолка. Некоторые солдаты и офицеры падали в море. Их никто не спасал. Чтобы не было давки, место причаливания охранялось. Шура Ларичева и ее отчаянная подруга Мурка подошли к урезу воды. Своим подчеркнуто безразличным к происходящему поведением девушки усыпили бдительность охраны. Этот трюк им удался. Девушки оказались в зоне погрузки на последний отходящий паром. Был вечер 11 мая 1942 г.
Толпа на время разлучила боевых подруг. Шура увидала, как отчаливал последний паром, прыгнула через бездну на борт отходящего судна. Не допрыг¬нув, смогла ухватиться за кобуру стоящего на борту парома офицера. Тот обругал ее, перекинул через себя. Шура по головам солдат скатилась в трюм, потеряла сознание. Предположительно, это был го-лодный обморок. Когда мама пришла в себя - очень расстроилась, что Мура, как и многие солдаты, осталась на берегу.
Через короткое время глаза Шуры привыкли к по¬лумраку. Она увидала, что трюм полупустой. Сидела на каком-то мешке и сожалела, что погрузка была плохо организована. При толковом руководстве многие солдаты могли быть спасены. Неожиданно потрясение сменилось на короткую радость. К Шуре Ларичевой подошла невредимая Мурка Сошенко. Теперь оста¬валось преодолеть опасный залив и сойти на берег в Темрюке. Паром шел почти всю ночь. Подругам удалось раздобыть несколько сухарей и тем самым поддержать слабеющие силы.
На рассвете увеличилась вероятность возобнов¬ления вражеских бомбардировок. Капитан принял решение высадить всех на длинную песчаную косу, именуемую Чушкой. Эвакуированным предстоял многокилометровый переход по открытой, ничем не защищенной косе. Вражеская авиация нещадно обстреливала и бомбила косу. После войны Шура часто говорила, что день прибытия в Темрюк (12 мая 1942 г.) стал для нее вторым днем рождения.
До следующей весны 747-й госпиталь базиро¬вался на материке. Сначала в Геленджике, потом - в межгорной долине в станице Шапшукской. Долину постоянно и жестоко обстреливали дальнобойные немецкие орудия, бомбили самолёты. Несмотря на это, персонал госпиталя делал невозможное: выполнял свои боевые задачи. Позже за этот подвиг персонала госпиталь представили к званию героического. Однако из-за неудач на фронте звание не утвердили.
Персоналу приходилось работать круглые сутки. Шура научилась восстанавливать силы после 10-ми¬нутного сна. Кроме основной работы: приготовления лекарственных средств, Щура взяла на себя обя¬занность стирать и стерилизовать использованные бинты. Перевязочных средств не хватало. Процедура их восстановления состояла из нескольких этапов: стирки, стерилизации, сушки, скатывания в рулоны. Впоследствии за этот период маму представили к на¬граде орденом Красной Звезды.
В Шапшукской произошел еще один случай, который вспоминался маме всю оставшуюся жизнь. Фугасная бомба вошла в землю у крыльца аптеки и не разорвалась. Короткое время приходилось перешагивать опасное место. Саперов для этого не было. Не прошло и суток, как Шура испытала свои умения ориентироваться под бомбами. Как всегда, было много работы. Не было никакой возможности выбегать и прятаться при каждом налете вражеской авиации. В один момент все изменилось. По на-растающему звуку она оценила опасность, успела крикнуть: «Мурка! Это наша!», имея в виду бомбу. Увлекла подругу на кушетку подальше от опасного места. После взрыва контуженые фармацевты оказа¬лись в чудом сохранившемся углу дома. Ни аптеки, ни здания более не существовало.
В конце 1942 г. Шура сильно заболела. Врачи долго не могли поставить диагноз, предполагали туберку¬лез. Больная считалась безнадежной. Спас ее новый комиссар 747-го госпиталя - капитан Константин Рощевский. Он ежедневно приносил ей виноград. Ягоды спасли маму, болезнь отступила. Мама про¬должила войну в своем же полевом госпитале.
В марте 1943 г. госпиталь оказался в составе Степного Воронежского фронта. Затем фронт стал откатываться на запад от границ СССР. Шура Ларичева со своим госпиталем прошла Польшу, потом Германию.
В Польше 28 октября 1944 г. из-за хронической изнурительной усталости Шура подала рапорт с просьбой перевести ее с должности начальника аптеки на должность заместителя начальника аптеки. Ее назначили помощником начальника аптеки армей¬ского госпиталя №2162 47-й Армии. Начальником госпиталя был Роберт Маркович Гордон, который удивлял окружающих совершенным знанием несколь¬ких европейских языков, в том числе французского и польского.
Во время войны наша мама очень не любила фото¬графироваться в военной форме. Она считала, что обмундирование делает ее черты слишком грубыми. При малейшей возможности носила гражданское платье. Естественно, об этом знали только ее самые близкие. Поэтому сохранилось лишь несколько ее случайных фотографий в форме.
Закончила войну Шура Ларичева в Берлине в зва¬нии лейтенанта медицинской службы. Она побывала на ступенях Рейхстага, но не захотела оставлять на стенах свой автограф, как это делали большинство ее боевых товарищей. Тем не менее, эта логика ей кое в чем изменила. Мама оставила свою подпись на другой берлинской достопримечательности: на знаменитой Колонне Победы у ног ангела. Так воины Советской армии называли скульптуру богини по¬беды - Виктории на вершине 67-метровой колонны.
В Берлине Шура вышла замуж за своего спаси¬теля, нашего будущего отца, майора - Константина Ивановича Рощевского. На военной службе она нахо¬дилась до 22 февраля 1946 г. После этого оставалась в Германии с частями Красной Армии до 1948 г.
Основные ее боевые награды: орден Красной Звез¬ды, медали: За боевые заслуги, За оборону Кавказа, За взятие Варшавы, За взятие Берлина, За победу над Германией.
Участие в великой войне на всю жизнь отточило ее не воинственную философию. Она не любила смотреть военные кинофильмы. Говорила, что это для нее слишком тяжело. Она негативно относилась к войнам и считала, что любая война доказывает, человек существо очень несовершенное. Это ее ми¬ровоззрение впитали и мы, ее дети.
Военные впечатления не покидали маму. До конца жизни ей снились взрывы и бомбежки. Говорила: «Мне это смотреть тяжело». Умерла мама в возрас¬те 85 лет 23 марта 2005 г. в Самаре. Похоронена на Южном кладбище.
Из книги
Подвиг советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.: материалы международной научно-практической конференции, посвященной 70-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Оренбург: Издательский центр ОГАУ, 2015. – с. 587-589.