Сергей Наринян родился 20 октября 1908 года, жил, рабо­тал и учился в городе Самарканде. Окончил среднюю шко­лу, был учеником экономиста, статистика токаря.

В 1928 году поступил в Среднеазиатский государственный университет. Через два года был переведен в Ленинград­ский политехнический институт. Во время учебы работал помощником мастера, мастером, заместителем начальника цеха. Уже в этот период он приобретает первые важные на­выки в организации производства, воспитании людей.

Окончив институт в 1932 году и получив диплом инжене- ра-механика, он был призван в ряды Красной Армии. Здесь - снова учеба. После окончания курсов при 27-м артполку 27-й стрелковой дивизии командовал взводом учебной ба­тареи. Артиллерия ему была по душе -современный род войск, можно с успехом применить инженерные знания. Два года службы пролетели быстро, на одном дыхании.

В 1934 году С.И. Нариняна увольняют в запас как специалиста народного хозяйства. Работает инженером-конст- руктором, руководителем конструкторской группы, старшим инженером, начальником проектно-технического отде­ла.

В 1938 году С.И. Наринян заканчивает в Ленинграде академические курсы командного состава. Ему присваива­ется воинское звание младшего лейтенанта. И почти сразу - первый удар грозного военного колокола. Начинает­ся вооруженный конфликт с белофиннами. Сергей Наринян, явившись ранним утром в военкомат, записывается добровольцем на фронт и назначается командиром взвода батареи противотанковых орудий 334-го полка 84-й мо­тострелковой дивизии, в составе которой участвует в ожесточенных зимних боях по прорыву знаменитой “пинии Маннергейма” и в штурме Выборга. . Сразу после окончания боевых действий С.И. На­риняна, как добровольца, увольняют из армии. Снова работает инженером. В 1940 году заканчивает университет марксизма-ленинизма при Доме ученых Ленинграда. Большего не успел - грянула Великая Отечественная война.

Сергей Иванович Наринян твердо знал свое место - на фронт, на переднюю линию борьбы! Он вновь записыва­ется добровольцем. В период упорных боев на Пулковских высотах командует батареей 48-го артполка 13-й стрел­ковой дивизии, мужественно защищая ставший родным и близким город Ленина.

Не успела батарея окопаться на новых позициях, как наблюдатели доложили: “Танки!” Наринян поднял бинокль к глазам, коротко бросив: “Бронебойными! Без команды не стрелять!” Не меньше двадцати машин, надрывно ре­вя моторами, медленно ползли по раскисщей земле. Еще издали они открыли беглую стрельбу. Откуда-то с флан­га в поддержку танкам ударила вражеская дальнобойная артиллерия. Осенний полдень сразу почернел. Дым и ко­поть затянули небо.

Немцы пытались нащупать наши позиции. Разрывы все ближе и ближе. Упал, обливаясь кровью, наводчик пер­вого орудия. Тихо морщась, присел в углу окопа радист, перевязывая раненую руку. Но наша батарея молчала,

выжидая, пока танки приблизятся на прицельный выстрел. Еще утром, прячась в тумане, артиллеристы отметили это расстояние тонкими белыми колышками, хорошо видными отсюда, с позиций. Наконец, с колышками порав­нялся один танк, второй, третий... Наринян взмахнул рукой: “Огонь!” Густой ряд разрывов поднялся прямо в гуще стальных машин. Два танка вспыхнули. Остальные поспешили рассыпаться веером, пытаясь охватить батарею с флангов. Артиллеристы усилили темп огня. Еще три машины застыли на месте. Танки не выдержали, начали мед­ленно пятиться.

- Первый взвод - картечью! Остальные - бронебойными! - подал новую команду Наринян, увидев, что из-за тан­ков выскочили густые цепи автоматчиков. Расчет оказался верным. Залп картечи смел гитлеровских солдат. Ата­ка окончательно захлебнулась.

Фашисты были взбешены. До вечера они еще трижды яростно атаковали Пулковские высоты, пытаясь найти хоть какую брешь в нашей обороне. Уже подступали вечерние сумерки, когда большой группе автоматчиков удалось прорваться на позиции батареи Нариняна. Положение в последний момент выправил отряд морской пехоты, пе­реброшенный с правого фланга. В яростной рукопашной схватке военные моряки почти полностью истребили гит­леровцев. Остались в живых лишь те, кто поспешил сдаться в плен. Сбившись в кучу, они боязливо озирались по сторонам и бессвязно шептали “шварце тод” - ’’черная смерть”. Фашистские вояки уже хорошо знали беззаветную храбрость и дерзость в бою нашей морской пехоты.

Но не жалкий вид пленных солдат сейчас интересовал Сергея Ивановича Нариняна. Он смотрел назад, туда, где в темной ночной дали находился Ленинград. Огромное зарево стояло над городом. Уже третьи сутки фашисты не­прерывно бомбили и обстреливали его. Особенно неистовствовали ночные бомбардировщики. Под покровом тем­ноты они сбросили 48 больших фугасных бомб весом по полтонны и более 6 тысяч зажигалок. Небо озарилось зловещим пламенем пожарищ. Глядя на него, Наринян воочию представлял, как рушатся дома, пылают мирные квартиры, падают замертво люди, и сердце его наливалось жаждой мщения.

Из раздумий командира батареи вывели текущие заботы. Нужно было скрытно сменить позиции, ибо старые про­тивник успел пристрелять. Часть орудий выкатили на прямую наводку и тщательно замаскировали. Перегруппи­ровка была проведена по всей линии обороны у Пулковских высот.

Утром противник возобновил штурм, но натолкнулся на кинжальный огонь артиллерии в непредвиденных местах и упорные контратаки моряков и пехоты. Наши войска четко выполняли задачу: не только выстоять, но постарать­ся направить усилия немцев в обход Пулковских высот в районе Урицка. Этот участок был заранее пристрелян ко­рабельной артиллерией Балтийского флота.

Устав от яростных атак на Пулковские высоты, фашисты, наконец, повернули к Урицку. Вздрогнула земля, - это ударили мощные корабельные орудия. Огненный лес разрывов поднялся в боевых порядках вражеских танков и мотопехоты, испепеляя последнюю веру гитлеровского командования на успех. Наступление на город захлебну­лось окончательно. Хотя фашистам удалось блокировать Ленинград с суши, отсечь часть сил Ленинградского фронта на двух изолированных плацдармах - в районе Ораниенбаума и восточнее Шлиссельбурга, главную зада­чу летней кампании 1941 года - взять Ленинград штурмом они выполнить не смогли.

Фронт стабилизировался, а ожесточенные бои продолжались. Каждая из сторон пыталась улучшить свои пози­ции. Нашим войскам приходилось выдерживать не только огненный натиск немцев, но и наступление холодов и голода. В условиях активной обороны непреложным законом стало бережное расходование снарядов и патронов. Старший лейтенант С.И. Наринян много труда вкладывает в обучение личного состава батареи, ведению снайпер­ской стрельбы, подвижности и маневренности, взаимозаменяемости людей в орудийных расчетах. В любом деле он проявляет себя грамотным, волевым, обладающим хорошими организаторскими способностями и методически­ми навыками офицером. В трудные минуты боя он, как правило, пробирается на самый ответственный участок, всегда показывает личный пример подчиненным.

В феврале 1942 года С.И. Нариняна, как способного, отлично усвоившего артиллерийское дело, задачи совре­менного боя офицера, назначают на должность помощника начальника штаба артиллерии 13-й стрелковой диви­зии. По долгу службы он принимает деятельное участие в планировании артиллерийского обеспечения боевых действий дивизии, усилившей в зимних условиях активную оборону. Проявляя исключительную работоспособ­ность, аналитический подход, смелость в решениях, быстро усваивает и успешно выполняет круг своих новых обя­занностей. В июле 1942 года Сергею Ивановичу Нариняну присваивается звание капитана. Вскоре его назначают помощником начальника оперативного отделения штаба артиллерии 67-й армии, которая вела активные боевые действия под Шлиссельбургом и перед районом Синявинских высот. Закаленный в боях командир получает новую возможность показать себя тактически грамотным, опытным офицером штабной службы, всесторонне подготов­ленным артиллеристом.

Активные действия, которые войска 67-й армии вели летом и осенью 1942 года, фактически были разведкой бо­ем. Ленинградский и Волховский фронт скрытно готовились к большой операции - прорыву блокады Ленинграда на шлиссельбургско-синявинском участке. Важно было получить как можно больше сведений о системе обороны противника, его огневых средствах, управлении, связи, личном составе. Ведь наступать предстояло в труднейших зимних условиях: по льду форсировать Неву, взбираться по обледенелому 12-метровому склону, преодолевать три линии сплошных траншей полного профиля, продвигаться вперед по лесисто-болотистой местности, имевшей на каждом километре 30-40 огневых точек в каменных дотах, различные инженерные, противотанковые и противо­пехотные препятствия. Немецкая группировка была усилена танками, артиллерией и минометами.

С.И. Наринян вместе с другими офицерами штаба все время пропадает на передовой, отдавая все силы, энер­гию и знания артиллерийской подготовке операции. Изо дня в день обобщает он сведения о противнике, особен­но о его огневых средствах, которые поступают с передовых наблюдательных пунктов, вышек, аэростатов наблю­дения, от радиоразведки и авиации. На их основе в штабе армии проводится планирование артиллерийского ог­ня.
К началу 1943 года командующий Ленинградским фронтом Л.А. Говоров доложил в Ставку, что систематическая и упорная тренировка частей помогла им освободиться от окопной неподвижности и обогатила навыками, необхо­димыми для операции, проводимой в столь сложных и своеобразных условиях.

67-я армия представляла грозную силу. Для обеспечения ее наступления было привлечено 20 артиллерийских и минометных полков, ряд отдельных дивизионов и частей - 1700 орудий и минометов. Средняя плотность артилле­рии на участке прорыва была доведена до 140 орудий и минометов на километр фронта - вдвое больше, чем при контрнаступлении под Сталинградом. Не только полки и батареи, но и отдельные расчеты орудий и минометов по­лучили строго определенные задачи на каждый период боя. О завершении подготовки к наступлению С.И. Нари- нян докладывал в присутствии Маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова, прибывшего в штаб 67-й армии в ка­честве представителя Ставки. К.Е. Ворошилов остался доволен докладом и выразил благодарность артиллери­стам, вложившим весь свой большой опыт, всю энергию и знания в разработку и обеспечение операции по проры­ву блокады.

Накануне решающих боев возрос моральный дух войск. Многие солдаты и командиры хотели идти в наступле­ние коммунистами. 11 января в четырех дивизиях 67-й армии было подано больше тысячи заявлений о приеме в ряды партии. В числе лучших воинов, принятых в этот волнующий день в члены ВКП(б), был капитан Сергей Ива­нович Наринян.

Медленно загоралось утро 12 января 1943 года - мглистое и тревожное. Противник, словно предчувствуя беду, нервно постреливал. В 9 часов 30 минут с нашей стороны ринулась на врага лавина огня. Более 4,5 тысяч орудий и минометов открыли огонь. С гордостью наблюдал Наринян, находившийся на передовом НП, как расторопно, с вдохновением работают расчеты артиллерийских и минометных батарей. Разгоряченные подготовкой к бою, мно­гие бойцы сбросили ватники, остались в одних гимнастерках. Руки играли мускулами, от вспотевших спин подни­мались клубы пара. Мороза никто не замечал, лица у всех светились радостью: “Началось!” Больше двух часов продолжалась артподготовка. С первых минут вражеские укрепления исчезли из глаз: над ними бушевал огненный ураган невиданной силы. А залп следовал за залпом. Захваченный вскоре в плен немецкий унтер-офицер пока­зал: “Я - артиллерист, но никогда еще не видел до этого наступления такого сокрушительного огня.”

Войска Ленинградского и Волховского фронтов двинулись навстречу друг другу. В течение недели они прогрыза­ли сложную систему вражеской обороны. Ни потери, ни зимняя стужа, ни усталость не могли остановить людей. С.И. Наринян все это время находился в передовых частях, настойчиво осуществляя контроль за выполнением приказов и директив, оказывая необходимую помощь командирам и нижестоящим штабам в успешном выполне­нии боевых задач. Неоднократно лично проверял боевые порядки пехоты, взаимодействие с ней артиллерии. Ко­гда выяснилось, что наши части увязли в уличных боях в Шлиссельбурге, немедленно выехал туда, на месте ор­ганизовал огневую поддержку наступления. Орудия были выдвинуты в боевые порядки пехоты и методично нача­ли подавлять огневые точки в подвалах и каменных домах.

На седьмой день боев воины двух фронтов прорвались навстречу друг другу. Взволнованные и счастливые, со­ставили они акт, в котором говорилось: “18 января 1943 года в 9 часов 30 минут на восточной окраине рабочего поселка № 1, прорвав блокаду Ленинграда, встретились 1-й отдельный стрелковый батальон 123-й отдельной стрелковой бригады Ленинградского фронта во главе с заместителем командира по политчасти майором Мелко- няном, старшим лейтенантом Калуговым, сержантом Анисимовым, с другой стороны - 1-й стрелковый батальон 1240-го стрелкового полка 372-й стрелковой дивизии Волховского фронта во главе с начальником 1-го отделения штаба 372-й дивизии майором Мельниковым и командиром 440-й разведывательной роты старшим лейтенантом Ишимовым.” Смертельное кольцо блокады было рассечено.

О значении этой победы газета “Правда” писала: “... Вспоминается одна фраза из письма рабочих Кировского за­вода, с которым они обратились ко всем ленинградцам в сентябре сорок первого года. Они писали: “Скорее смерть испугается нас, чем мы смерти...” В сентябре сорок первого года, когда гитлеровцы, взяв Стрельну, рвались уже к самому “Красному путиловцу”, эта фраза звучала только как торжественная клятва. Но теперь ясно, что она была пророчеством: Ленинград не испугался смерти. Смерть испугалась Ленинграда!”

Летом 1943 года С.И. Нариняну присваивается звание майора. Он переводится в штаб 3-го артиллерийского кор­пуса прорыва на должность старшего помощника, а затем начальника оперативного отдела. Со своим отделом проводит большую работу в разработке планов артиллерийского обеспечения нового наступления, призванного полностью разгромить немецкие войска у Ленинграда. Почти непрерывно находясь на передовой, в артиллерий­ских частях, он, как всегда, много внимания уделяет живой работе с людьми, их обучению и воспитанию.

Особенно беспокоила командование 67-й армии вражеская группировка, закрепившаяся севернее Мги. Майор Наринян принял непосредственное участие в разработке и осуществлении плана артиллерийского обеспечения боя в районе Мга - Красногвардейск, проявил при этом вдумчивое отношение к боевой задаче и высокую артил­лерийскую грамотность. В ходе операции четко были проведены два этапа - окружение врага и его уничтожение. В сложной боевой обстановке наступления ориентировался быстро, решения принимал целесообразные, настой­чиво проводил их в жизнь. Стрелковые подразделения атаковали непосредственно за разрывами снарядов артил­лерии, что усилило мощь их удара и привело к быстрому разгрому вражеской группировки.

С февраля 1944 года Сергей Иванович Наринян временно исполняет обязанности начальника штаба корпуса. К работе относится серьезно, с чувством высокой ответственности, широким размахом. На новом высоком посту раскрываются его незаурядные организаторские способности, волевые качества, глубокое знание военного дела, способность к аналитическому мышлению. В июле 1944 года ему присваивается воинское звание подполковника. Война близится к завершению. Подполковник Наринян плодотворно трудится со своим коллективом над подготов­кой и проведением операции по прорыву долговременной, глубоко эшелонированной обороны финнов на Карель­ском перешейке. Здесь он снова умело применяет свой излюбленный метод артиллерийского наступления. После­довательно перенося огонь вглубь, он дает возможность стрелковым частям и танкам с наименьшими потерями преодолеть передовые позиции и, выйдя в тыл, начать разгром вражеских штабов и коммуникаций.

Отступление противника превратилось в паническое бегство.

За творческие и смелые действия на Карельском перешейке командование отметило С.И. Нариняна очередной правительственной наградой. В день Победы грудь отважного офицера-артиллериста Сергея Ивановича Нариня­на украшал ряд боевых наград: орден Красного Знамени, два ордена Красной Звезды, два ордена Отечественной

войны первой и второй степеней и многие медали Советского Союза.

Страна Советов приступила к залечиванию ран, нанесенных войной. Вооруженные Силы перешли на мирное по­ложение. Путь Сергея Ивановича Нариняна лежал на восток. Здесь, на дальневосточных рубежах СССР, ему предстояло продолжить свою кадровую службу.

В 1948 году Наринян с отличием оканчивает Высшую офицерскую школу. В августе 1949 года ему присваивает­ся звание полковника. За проявленные глубокие военные знания, умелое и исключительно добросовестное отно­шение к разработке и проведению военной игры крупного масштаба полковник С.И. Наринян удостаивается бла­годарности Маршала Советского Союза Р.Я. Малиновского. Из аттестации того периода:

“За время службы в управлении округа полковник С.И. Наринян проявил себя энергичным, инициативным и уме­лым офицером-руководителем, много сделал для повышения уровня боевой готовности артиллерии округа и со­вершенствования подготовки артиллерийских штабов всех степеней. Достоин направления на учебу на высшие академические курсы при Военной академии Генерального штаба имени К.Е. Ворошилова.”

В 1956 году полковник С.И. Наринян успешно заканчивает высшие академические курсы и с глубоким знанием дела возглавляет штаб артиллерии в одном из военных округов. В феврале 1958 года ему присваивается звание генерал-майора артиллерии. Спустя три года опытный офицер переходит на преподавательскую деятельность.

С 1961 года до завершения кадровой службы в 1967 году генерал-майор артиллерии Сергей Иванович Наринян работает в Военной артиллерийской академии. Вначале возглавляет высшие академические курсы, затем стано­вится начальником одного из ведущих факультетов. Вплоть до 1982 года, все свои силы, знания, боевой опыт отдает подготовке высококва­лифицированных офицерских кадров для ракетных войск и артиллерии. Ветеран Великой Отечественной войны гордится тем, что молодежь идет дорогой отцов и хочет лишь одного - чтобы ее шаги по жизни были шире, ответ­ственность за судьбу Родины - выше.

Казарян А.В. 
Война, люди, судьбы. Очерки.