На фронте встретил родного брата
Родился я в селе Серебрянка Белгородской области. Детство прошло в деревне. Учился в школе, летом с другими детьми помогал на уборке урожая. И вот пришла война. Нашу территорию немцы заняли в июле 1942. Под оккупацией мы пробыли  до марта 43-го. Чего только за эти полгода ни насмотрелись… Взрослых угоняли в Германию, стариков и детей заставляли чистить от снега дороги. Как только нас освободили, меня забрали в армию. В апреле 43-го мне было 16 с половиной лет.

До Острогорска Воронежской области со Старого Оскола мы шли пешком. Потом нас погрузили в вагоны и повезли во Владимир. Там я попал в танковое училище. В конце 43-го мы по­ехали в Горький получать танки. Погрузили их на платформы и – на фронт. И началось для нас, молодых, боевое крещение. 
Бомбежки, танковые сражения, освобождение городов и деревень. Освободили Винницу, Жмеринку, Проскуров, Тернополь, Львов… Не могу забыть один случай. В Винницкой области мы подошли к селу Гречане. Местные жители встретили нас со слезами. Говорят: «Посмотрите, что нем­цы наделали» и повели нас на колхозный двор. Там была огромная навозная куча. Она то поднималась, то опускалась. Оказывается, немцы расстреляли местных жителей и загребли их навозом. Под ним остались и мертвые, и раненые. Такая у нас появилась ненависть к  фашистам!    

Особенно ожесточенные бои шли за Проскуров. За его освобождение нашему танковому полку присвоили звание «гвардейский». На наших танках было написано «Освободитель Проскурова».  

Потом были Каменец-Подольск, Львов и дальше Польша, Бунцлау, Сандомир…

Опишу еще один случай. Мы с боями взяли Тернополь. Я был на отдыхе, и тут меня вызывают в штаб. Прихожу,  меня спрашивают, откуда я родом, кто у меня в семье, кто на фронте. Потом говорят: «Ты можешь с братом встретиться». Оказывается, мы с братом воевали в одной танковой армии. Он был шофером, писал домой и по номеру полевой почты узнал, что мы воюем рядом, нашел меня. Мы были рады до слез.