ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ 
Родился Николай в д. Грешниково, в многодетной семье колхозников, 26 февраля 1926 года. Учился в Муравьёвской школе, помогал родителям – жили бедно и трудно, однако дружно, на жизнь не жаловались, некогда было – работая в колхозе за трудодни, ещё и своё хозяйство держали. И, между прочим, верили в светлое будущее. Однако этим мечтам не дано было тогда осуществиться – началась война. 
 
Немцы заняли деревню практически одновременно с Ржевом – на Покров, 14 октября 1941-го. Николай Петрович рассказывал, что первыми в Грешникове объявились финны – сытые, холёные, крепкие детины, за ними подтянулись чехи и поляки. И только потом послышалась немецкая речь. Первым делом оккупанты принялись «зачищать» погреба местных жителей от съестных припасов. И постоянно грелись у печки – очень уж мёрзли. При этом всё недоумевали, как такое вообще возможно: в деревянном доме топится огромная печь, а он не загорается. 
 
Вскоре фашисты, собрав со всей округи работоспособных женщин и подростков, погнали их в трудовой лагерь, что располагался в Мончалове. Работали люди с утра до ночи, испытывая лютый голод и холод. Многие болели, а истязания за малейшую провинность стали обычным делом. «Били нас нещадно, – вспоминал ветеран. – Не знаю, как сумел всё это перенести, как выжил!». А однажды Коля чуть не погиб – вместе с другими работниками. Обнаружили они небольшой запас картошки, решили поделить между собой, ведь весь их рацион составляла пустая баланда да кусок безвкусного лагерного хлеба. Только немцы обнаружили пропажу. Выстроил офицер пацанов да женщин в ряд и зачитал приказ: «Шиссен!». Бабоньки разом рухнули ему в ноги, и тот смилостивился – позволил жить и работать дальше. Но так везло далеко не всем. 
 
В первый год оккупации погиб отец Николая, Пётр Степанович (ему к тому времени было уже за 50). Когда немцы начали устанавливать в Грешникове «новый порядок», жители выбрали его старостой: знали, что тот всегда придёт на помощь. Да только недолго Пётр Степанович в этом статусе оставался: за то, что однажды не выполнил приказ фашистов, его попросту бросили под копыта лошади. От полученных травм он умер на второй день. А место столь жестокой расправы, рядом с домом Лебедевых, и сейчас напоминает об этом кошмаре... 
 
И, ЗНАЧИТ, НАМ НУЖНА ОДНА ПОБЕДА! 
Когда советские войска освободили Ржев, Коле исполнилось 17. В декабре 1943-го его призвали в РККА. Так он стал бойцом 1062-го стрелкового (позднее – Эльбингского Краснознамённого) полка 281-й стрелковой (впоследствии – Любанской ордена Суворова II степени) 98-го стрелкового корпуса 2-й ударной армии. Николай Петрович прекрасно помнит, как их, молодых новобранцев, погрузили в эшелон и доставили на станцию Дно Псковской области, откуда они пешим ходом двинулись к границе с Финляндией. 
 
По прибытии на Карельский перешеек началась Выборгская наступательная операция – по прорыву обороны финских войск. Потом была Польша, район Нарвского плацдарма, ставшего первым «горячим» эпизодом в ходе Восточно-Прусской операции. Это были тяжелейшие городские бои, когда противник, чувствуя близкий конец, отчаянно сопротивлялся – в ходе наступления полки 281-й дивизии теряли до половины своего личного состава, тысячи бойцов убитыми и ранеными. 
 
К тому моменту Николай уже успешно управлялся с противотанковым ружьём, а однажды даже сбил из него вражеский самолёт, за что был награждён медалью «За отвагу». А ещё – ходил в разведку: в качестве «языков» взял не менее десятка офицеров вермахта и сотню рядовых солдат. Позже стрелок-бронебойщик Лебедев принимал участие в Восточно-Померанский операции – в частности, в жестоких боях за город Данциг, где 281-я дивизия вновь понесла огромные потери: например, 1064-й стрелковый полк (около тысячи военнослужащих) был фактически сведён в одну роту численностью 60 человек. Тогда нашего героя нашла ещё одна награда – орден Отечественной войны I степени. 
 
Три контузии, два тяжёлых ранения пережил Николай Петрович, и последнее – в апреле 1945-го, в Польше, когда подорвался на противопехотной осколочной мине, которую фронтовики называли «прыгучая смерть». Последовала госпитализация и приговор врачей – ампутация ноги выше колена. Но нашему герою повезло – на 19-летнего бойца, совсем ещё пацана, обратил внимание доктор, практиковавший так называемую «ампутацию Пирогова», которая позволяла максимально сохранить конечность – с созданием опорной культи. «Ты ещё танцевать у меня будешь!» – сказал тогда военврач. И его предсказание полностью сбылось. 
 
РАНЬШЕ ДУМАЙ О РОДИНЕ!.. 
Получив увечье, ефрейтор Лебедев был комиссован, и вскоре вернулся в родную деревню. Несмотря на наличие протеза (между прочим, тяжеленного – весом 6-7 кг), Николай Петрович жил полноценной жизнью. Не только танцевал – в колхозе работал, на лыжах ходил, в поле косил, до 92-х лет сам в огороде управлялся, на все руки мастером слыл – знали бы вы, какие валенки он валял! Недюжинная сила была у него в руках. Дважды женился, вырастил четверых детей – трёх сыновей и дочь. В общей сложности почти 40 лет проработал в родном хозяйстве, потом, уже будучи на пенсии, ещё лет 15 трудился механиком – обеспечивал исправность доильных аппаратов на ферме.