Александр Михайлович Лапин (1922–1994)  
Родился в селе Сосновка (под Новокузнецком, Кемеровская область).  
С первых дней войны был на фронте.  

Сначала служил артиллеристом на Курской дуге. Отстрелялся, пока не кончились снаряды. Когда снаряды закончились, и в живых, кроме него, никого не осталось, чтобы не сдаваться в плен и не погибнуть зря, он разулся, сапоги взял под мышку и удрал с поля боя. За этот «подвиг» его отправили в штрафбат.  

Там он пробыл недолго. Однажды, находясь в разведке, заметил двух немецких солдат, которые замыслили мародерство в бесхозных погребах. Их он взял в плен уже в звании сержанта Лапина. Штрафбат был заменён службой в нормальном подразделении, в котором он дошёл до Берлина.  

На рейхстаге уже красовалось знамя Егорова и Кантарии, когда и ему было приказано подгрузить знамя его части. Сержант Лапин взял для сопровождения двух бойцов и выполнил приказ. Один из его бойцов позже опубликовал воспоминания, которые читала одна из моих сестёр, будучи школьницей.  

Вернёмся к Александру Михайловичу. Ожидая обещанных наград, его группа преждевременно их «обмыла», за что попала на губу, а затем и на войну с Японией. Там он тоже воевал достойно - у меня есть фотографии, где он с японским мальчиком, которого спас.  

Возвращение домой было непростым. Председатель сельсовета, которого боялось всё село, всегда ходил в тёмно-зелёной гимнастерке, хотя на войне не был. Он встретил Лапина словами: «Это там ты, может быть, был героем, а здесь ты никто».  

Не хочу называть фамилию председателя, так как у него могут быть потомки, возможно, хорошие люди, и не хочу их позорить. Тем более, что потом ему придётся отвечать перед Богом и принимать огненную кару.  

Младший брат Александра, присутствовавший при этом разговоре, дал председателю пощёчину. За это председатель подал в суд. Тогда Александр Михайлович, предполагая, что у него есть иммунитет, признался, что именно он ударил председателя. Неожиданно это устроило председателя, и Александру дали 10 лет, которые он отсидел.  

После освобождения он не стал возвращаться в Сосновку, а поселился в посёлке городского типа Мыски, недалеко от Новокузнецка.  

Его испытания на этом не закончились. Ему выдали военный билет с пустыми страницами, как будто он не воевал и не жил, и приказали молчать. Сейчас его уже нет, но мы, его родственники (по жене, так как своих детей у него не было), рассказываем эту историю.