Историю прадеда Тараса Авраамовича Кошляка я собирала постепенно. Нашла его госпитальные карточки Первой мировой войны, записи о выбытии из рядов армии в Керченском проливе, просматривала посемейные книги и запрашивала сведения из архивов. Сохранила рассказы старших членов нашей семьи о его жизни.

Тарас Авраамович родился в 1895 году в Ставропольской губернии, Медвеженском уезде, той же волости в селе Воронцово-Николаевском в семье Авраама Ивановича Кошляка. Его мать Александра Иаковлевна умерла рано, и отец женился во второй раз. 

Тарас женился в 1914 г. на Агафье Арсентьевне Наволокиной, после чего был призван в ряды царской армии. Сохранилась запись о нем в Осведомительной карточке Всероссийского земского союза. Из Рамзайского лазарета Пензенской губернии сообщается, что рядовой Кашляк Тарас Абрамович 40-го пехотного Колыванского полка был ранен 10 марта 1916 года. Поступил на лечение 23 апреля 1916 г. Выздоровел 10 мая 1916 года, и того же числа был эвакуирован в Пензенский уездный Рамзайский госпиталь. В Рамзайский госпиталь прибыль с диагнозом ревматизм.

В журнале боевых действий Колыванского полка подробно описываются события 10 марта, когда прадед был ранен:

"10 марта 1916

Оживленная артиллерийская перестрелка. Роты приводились в порядок. Рядовые назначались на должность взводных и отдельных командиров, так как бывший командный состав н./ч. понес около 75% выбывшими из строя. Роты, стоящие на передовой линии, отрывали окопы, делали ходы сообщения. Высланная на фронт разведка донесла, что перед окопом противника имеются два ряда проволочных заграждений, один на кольях, другой из рогаток. Днем и ночью производилась уборка раненыйх и убитых. Хоронили убитых русских солдат. Немецких-же пока не убирали; так как не было достаточно для этого людей, хотя к уборке и были привлечены все команды полка.

Наша артиллерия сосредоточила огонь по немецким окопам и его проволочным заграждениям."

Прадед попал в госпиталь до масштабной катастрофы под Нарочью:

"В результате слишком поспешных действий армия Российской империи понесла колоссальные потери. "За каких-то 10 дней положили 77,5 тысяч солдат. Это масштабная трагедия Первой мировой войны", — заключил историк. Эта кровавая и героическая страница истории была забыта на многие десятилетия. На территории Беларуси, через которую проходила линия фронта Первой Мировой войны, до конца 1990-х не было ни одного памятного знака погибшим военнослужащим российской армии."

Дома его ждала жена. Отец построил Тарасу отдельную хату, выделил скотину для хозяйства. Есть семейная легенда о том, что в годы революции Тарас отправился воевать за большевиков, в конницу к Б. М. Думенко. В 1920-х у него родились старшая дочь Мария и мой дед, Иван.

Моя троюродная сестра рассказывала мне со слов бабушки Марии Тарасовны, что Тарас был очень красивый, веселый, находил на своих детей время. Всегда чем-то был занят, не пил, не шабóлтался. Бабушка Гаша — супруга Агафья — была хорошая, спокойная, приветливая, вкусно готовила, и Тарас ни в чем никому не отказывал.

Тарас Авраамович был репрессирован при коллективизации в 1932 г. Они с единокровным братом Василием Авраамовичем заступились за отца, и их с братом арестовали за сопротивление вместо Авраама. Их двоих отправили на строительство Комсомольска-на-Амуре в товарном вагоне с множеством других арестованных. Брат Василий работал батраком у местного начальника, бежал, вернулся в Сальск спустя несколько лет. Тарас Авраамович отбыл весь срок и также вернулся, одним из немногих односельчан. 

О ссылке рассказывает сестра Наталия: «Выжить в тяжелых условиях ему помогло умение шить обувь. Знаешь, есть люди, у которых руки прямо из плеч растут — вот Тарас был тот самый человек. Он, что бы ни делал, делал все хорошо, быстро и аккуратно, и доводил до конца. Такая его способность его спасла. По-моему, он два года пробыл на той стройке. Многие из Сальска не вернулись, а его спасло то, что шил хорошую обувь и обувал надзирателей. Деньги ему приплачивали за то, что он шабашник был, и иногда подкармливали. Уносить не давали. Ешь тут. Но иногда он прятал кусочки сала и хлеба и подкармливал земляка. Вот они вдвоем и вернулись. Чувяки спасли две жизни. Бабушами еще их называли — это такие теплые тапки. Он шил их и армейские сапоги из кожи».

После ссылки Тарас Авраамович работал в хозяйстве Пригородном г. Сальска. В 1937 г. родилась его дочь Нина. 22 июня 1941 г. он был мобилизован в ряды Красной Армии Сальским РВК. Семья провожала его с вокзала. Людей было очень много, многие плакали. Тарас Авраамович служил армейским повозчиком, рядовым, был беспартийным. Ему как бывшему арестованному не давали оружия, но определили смотреть за лошадьми. После ранения он вернулся в ноябре 1941 г. на побывку домой, хромал, ходил с тростью. И вернулся обратно в строй армейским повозчиком. Последнее письмо от него пришло 20 мая 1942 г. А потом — похоронка в марте 1943 г., что пропал без вести при обороне Керченской крепости. Повестку получила дочь Мария Тарасовна. 

Позже, односельчанин-односум рассказал об обстоятельствах гибели Тараса. Вспоминал, что Тарас переправлял коней, попал под обстрел, отказался бросить животных, и снаряд попал ровно в него. Отступать им было некуда, только в море, и кто-то видел прадеда на самом морском берегу.