До войны дед и бабушка (Голубевы Сергей Иванович и Ольга Николаевна) жили в д. Юрино (Ярославская обл, Рыбинский р-он, Макаровский с/с, ж/д станция Просвет). Дед сам построил дом в котором они и жили с двумя дочерями - Тамарой (моей мамой и Алечкой). Дед работал в колхозе шофером, а бабушка бригадиром полеводческой бригады. Из своей деревни в апреле 1943 года дед и ушел на фронт.
На фронте был тоже шофером - возил на поля сражений бомбы, снаряды, патроны, запчасти для пушек, танков... Вывозил раненых. Много раз приходилось и самому участвовать в разных сражениях, с автоматом в руках защищать свою Родину.
О войне рассказывать не любил. Иногда только вспоминал битву на Курской Дуге, танковое сражение под Прохоровкой. Говорил, что было не просто страшно, а чудовищно, невыносимо. И не от того, что кругом свистели пули, рвались снаряды, а гул от танков стоял такой, что дрожала земля, а от крови и стонов раненых, от того, что смешалось все - танки, превратившиеся в груды железа, раздавленные людские тела, части тел, русские, немецкие - всё было перемешано и смешано с землей, кровью, огнем... Во время этих рассказов дед, видавший виды ветеран самой страшной войны в истории, не мог сдержать слез, всегда плакал. Видимо, поэтому и рассказывать не любил. У меня в голове не убирается, как такое вообще можно было выдержать и не сойти с ума!...
С боями дошел до Австрии. В марте 1945 года был довольно тяжело ранен в ногу и 6 месяцев (по август 1945), лежал в эвакогоспитале в Шепетовке. Но, слава Богу, все обошлось. Сразу после ранения дед вернулся в строй и в составе 21 учебного автотранспортного полка был переброшен на Японский фронт (август 1945 г. - ноябрь 1945 г.) Демобилизовался 23 ноября 1945 года. Домой с войны вернулся зимой 1946 г.
Награжден Орденом КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ и Медалью ЗА ОТВАГУ. Помню, что Медалью ЗА ОТВАГУ он гордился особенно.
По воспоминаниям бабушки, когда, в конце января 1946 года, дед вернулся в деревню и открыл родную калитку, моя мама (ей тогда только-только исполнилось 6 лет) его совсем не узнала и бросилась к бабушке с криком: "Мама, мама, шубник пришел!" "Шубниками" они называли зенитчиков, которые во время войны стояли около их деревни и отражали авианалеты фашистов. У них были точно такие же военные полушубки, в каком дед вернулся с войны (потому и называли их шубниками). Вторая их дочь, Алечка, отца с войны не дождалась - она умерла в 1944 году в возрасте 2 с половиной лет.
Бабушке Оле эти трудные военные годы тоже дались нелегко. В то время она работала в колхозе бригадиром полеводческой бригады. Когда деда призвали на фронт, бабушка осталась одна с двумя малолетними дочерями: одной 3, а другой всего 1 годик.
Все надо было тянуть на себе одной. И работать, и жить, а лучше сказать - выживать, и растить детей, и ходить пешком в город за 10 км с тяжеленными сумками, чтоб поменять картошку на хлеб, потому что хлеба в деревне не было (порой приходилось есть щи из лебеды и щавеля вприкуску с картошинкой - мама это помнит), и много еще чего... Как это все можно было делать на руках с двумя малолетними дочерями, ума не приложу! А еще надо было пилить и колоть дрова, перешивать и штопать одёжки, чинить обувь, в конце концов - спасать семью от бесконечных бомбежек. Бабушка помнит, что как то раз километров в двух от деревни немцы разбомбили поезд, перевозящий в глубь страны детей из оккупированных районов. Тогда в один момент погибло более 200 человек, большинство из которых - дети. Сейчас на этом месте стоит обелиск. Словом, как бабушка говорила: "Война - она и в тылу была война. Деду посчастливилось вернуться с фронта живым, а вот маленькую дочку война не пощадила".

До войны дед и бабушка (Голубевы Сергей Иванович и Ольга Николаевна) жили в д. Юрино (Ярославская обл, Рыбинский р-он, Макаровский с/с, ж/д станция Просвет). Дед сам построил дом в котором они и жили с двумя дочерями - Тамарой (моей мамой и Алечкой). Дед работал в колхозе шофером, а бабушка бригадиром полеводческой бригады. Из своей деревни в апреле 1943 года дед и ушел на фронт.
На фронте был тоже шофером - возил на поля сражений бомбы, снаряды, патроны, запчасти для пушек, танков... Вывозил раненых. Много раз приходилось и самому участвовать в разных сражениях, с автоматом в руках защищать свою Родину.
О войне рассказывать не любил. Иногда только вспоминал битву на Курской Дуге, танковое сражение под Прохоровкой. Говорил, что было не просто страшно, а чудовищно, невыносимо. И не от того, что кругом свистели пули, рвались снаряды, а гул от танков стоял такой, что дрожала земля, а от крови и стонов раненых, от того, что смешалось все - танки, превратившиеся в груды железа, раздавленные людские тела, части тел, русские, немецкие - всё было перемешано и смешано с землей, кровью, огнем... Во время этих рассказов дед, видавший виды ветеран самой страшной войны в истории, не мог сдержать слез, всегда плакал. Видимо, поэтому и рассказывать не любил. У меня в голове не убирается, как такое вообще можно было выдержать и не сойти с ума!...
С боями дошел до Австрии. В марте 1945 года был довольно тяжело ранен в ногу и 6 месяцев (по август 1945), лежал в эвакогоспитале в Шепетовке. Но, слава Богу, все обошлось. Сразу после ранения дед вернулся в строй и в составе 21 учебного автотранспортного полка был переброшен на Японский фронт (август 1945 г. - ноябрь 1945 г.) Демобилизовался 23 ноября 1945 года. Домой с войны вернулся зимой 1946 г.
Награжден Орденом КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ и Медалью ЗА ОТВАГУ. Помню, что Медалью ЗА ОТВАГУ он гордился особенно.
По воспоминаниям бабушки, когда, в конце января 1946 года, дед вернулся в деревню и открыл родную калитку, моя мама (ей тогда только-только исполнилось 6 лет) его совсем не узнала и бросилась к бабушке с криком: "Мама, мама, шубник пришел!" "Шубниками" они называли зенитчиков, которые во время войны стояли около их деревни и отражали авианалеты фашистов. У них были точно такие же военные полушубки, в каком дед вернулся с войны (потому и называли их шубниками). Вторая их дочь, Алечка, отца с войны не дождалась - она умерла в 1944 году в возрасте 2 с половиной лет.
Бабушке Оле эти трудные военные годы тоже дались нелегко. В то время она работала в колхозе бригадиром полеводческой бригады. Когда деда призвали на фронт, бабушка осталась одна с двумя малолетними дочерями: одной 3, а другой всего 1 годик.
Все надо было тянуть на себе одной. И работать, и жить, а лучше сказать - выживать, и растить детей, и ходить пешком в город за 10 км с тяжеленными сумками, чтоб поменять картошку на хлеб, потому что хлеба в деревне не было (порой приходилось есть щи из лебеды и щавеля вприкуску с картошинкой - мама это помнит), и много еще чего... Как это все можно было делать на руках с двумя малолетними дочерями, ума не приложу! А еще надо было пилить и колоть дрова, перешивать и штопать одёжки, чинить обувь, в конце концов - спасать семью от бесконечных бомбежек. Бабушка помнит, что как то раз километров в двух от деревни немцы разбомбили поезд, перевозящий в глубь страны детей из оккупированных районов. Тогда в один момент погибло более 200 человек, большинство из которых - дети. Сейчас на этом месте стоит обелиск. Словом, как бабушка говорила: "Война - она и в тылу была война. Деду посчастливилось вернуться с фронта живым, а вот маленькую дочку война не пощадила".