Иван
Силович
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
Звание.
Капитан.
Должность.
Начальник шифровального отделения 2 (разведывательного) отдела штаба Отдельной Приморской Армии, Северо-Кавказского фронта (? - 2.07.1942).
Капитан ГЛАДНЕВ ИВАН СИЛОВИЧ, 1901 года рождения, место рождения - РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Екатеринославская губерния, губернский город Екатеринослав (по административному делению: 1. СССР: Украинская ССР, Днепропетровская область, город Днепропетровк; 2. УКРАИНЫ (Украї́на): Днепропетровская область (Дніпропетровська о́бласть), Днепровский район (Дніпровський район), Днепровская городская община (Дніпровська міська громада), украинец. Год призыва в РККА: 1920. Образование: 1. Гражданское (общее): Школа (в ?г.); 2. Военное: ?. В Великой Отечественной войне, с 22.06.1041 года, в должности (последняя): Начальника шифровального отделения 2 (разведывательного) отдела штаба Отдельной Приморской Армии, Северо-Кавказского фронта. Пленён: 2.07.1942 года: Крымская АССР, город Севастополь. Информация о 2 (разведывательном) отделе штаба Отдельной Приморской Армии: 1. Составе, пофамильно; 2. Служебной деятельности; 3. Агентурной сети; 4. Еврейской национальности сослуживцев, сообщена, немцам, на допросе, майором КОВТУНОМ БОРИСОМ КОНДРАТЬЕВИЧЕМ, старшим помощником начальника разведывательного отдела, пленённым 10.07.1942 года. В плену: 1. Stalag 329 Винница (Winniza), Генеральный округ Восточная Волынь (Житомир; Der allgemeine Bezirk Ost-Wolhynien (Shitomir), Рейхскомиссариат Украина (Reichskommissariat Ukraine),Третий Рейх (Das Dritte Reich);в н. вр.: УКРАИНА (Украї́на): Винницкая область (Вінницька область), Винницкий район (Вінницький район), Винницкая городская община (Вінницька міська громада) город Винница (Вінниця); 2. Stalag 365 Владимир - Волынский (Wladimir - Wolhynien), Генеральный округ Восточная Волынь (Житомир; Der allgemeine Bezirk Ost-Wolhynien (Shitomir), Рейхскомиссариат Украина (Reichskommissariat Ukraine), Третий Рейх (Das Dritte Reich); в н. вр.: УКРАИНА (Украї́на): Волынская область (Волинська область), Владимирский район (Володимирський район), Владимир - Волынская городская община (Володимир-Волинська міська громада), город Владимир (Володимир); 3. Stalag XI B Фаллингбостель (Fallingbostel), военный округ XI – Ганновер (Hannover), Нижняя Саксония (Niedersachsen), Третий Рейх (Das Dritte Reich); в н. вр.: г. Бад-Фаллингбостель (Bad Fallingbostel), район Золтау - Фаллингбостель (кreis Soltau-Fallingbostel), федеральная земля Нижняя Саксония (Niedersachsen), ФРГ (Bundesrepublik Deutschland); 4. Stalag XI C (311) Берген-Бельзен (Bergen-Belsen), военный округ XI – Ганновер (Hannover), Нижняя Саксония (Niedersachsen), Третий Рейх (Das Dritte Reich); в н. вр.: г. Берген ( Bergen), район Целле (Celle), административный округ и федеральная земля Нижняя Саксония (Niedersachsen), ФРГ (Bundesrepublik Deutschland); 5. Stalag XI D (321) Ербке (Oerbke), военный округ XI – Ганновер (Hannover), Нижняя Саксония (Niedersachsen), Третий Рейх (Das Dritte Reich); в н. вр. : г. Ербке (Oerbke), район Золтау - Фаллингбостель (кreis Soltau-Fallingbostel), федеральная земля Нижняя Саксония (Niedersachsen), ФРГ (Bundesrepublik Deutschland), лагерный №28665. С Великой Отечестивенной войны не вернулся: 10.01.1944 года, погиб в плену. Клинический диагноз: “Туберкулёз лёгких”. Захоронен: ФРГ (Bundesrepublik Deutschland): Земля Нижняя Саксония (Land Niedersachsen), район Лохайде/Херстен (Lohheide/Hörsten (Celle), кладбище военнопленных. Родственники: Украинская ССР, Днепропетровская область, город Днепропетровск, ул. Троицкая, дом №16, жена - Гладнева Мария.
Данные из УПК (учётно - послужной карты, портал "ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 - 1945"; ОБД “МЕМОРИАЛ”).
Дата рождения __.__.1901
Место рождения Украинская ССР, Днепропетровская обл., г. Днепропетровск
Воинское звание капитан
Воинская часть 345 стрелковая дивизия
Место выбытия Севастополь
Место захоронения 29303, н/п Херстен, Лохайде р-н, кладбище
Биография погиб в плену
Документ, уточняющий потери.
Фамилия Гладнев
Имя Иван
Отчество Силыч
Дата рождения/Возраст __.__.1901
Дата и место призыва __.__.1920
Последнее место службы прим. арм.
Воинское звание капитан
Причина выбытия пропал без вести
Дата выбытия __.08.1941
Документ о военнопленных.
Гладнев Иван Силович
Дата рождения: __.__.1901
Место рождения: Украинская ССР, Днепропетровская обл., г. Днепропетровск
Воинское звание: капитан
Последнее место службы: 345 сд
Воинская часть: 345 сд
Дата выбытия: 10.01.1944
Причина выбытия: погиб в плену
Место пленения: Севастополь
Лагерь: шталаг 329
Лагерный номер: 28665
Дата пленения: 02.07.1942
Поимённый список захоронения.
Гладнев Иван Силович
Дата рождения: __.__.1901
Воинское звание: капитан
Дата выбытия: 10.01.1944
Страна захоронения: ФРГ
Регион захоронения: Нижняя Саксония земля
Место захоронения: 29303, н/п Херстен, Лохайде р-н, кладбище
Захоронение: 1164039951
Приложение:
1. 2 (разведывательный) отдел штаба; Отдельная Приморская Армия ("ВИКИПЕДИЯ": https://clck.ru/StrZR ); “Командиры рождаются в боях”, мемуары Крылов Н. И. ("Военная литература": http://militera.lib.ru/memo/russian/krylov1/05.html ); “У черноморских твердынь. Отдельная Приморская армия в обороне Одессы и Севастополя.”, “Так было в июне.”, воспоминания полковник Сахаров В. П. (“ВикиЧтение”: https://military.wikireading.ru/47585 ); “Генералы и полковники РККА в плену в годы Великой Отечественной войны”, автор Нуждин Олег Игоревич ("ЛИТМИР", электронная библиотека: https://litmir.club/br/?b=667927&p=4 ); уточнение поисковика Геннадия Чернакова в отношении командно - начальствующего состава: 1. Правильного написания фамилии, имени, отчества; 2. Года: рождения, смерти, пропажи без вести; 3. Военной судьбы:
- 2 (разведывательный) отдел штаба:
Начальник: ПОТАПОВ ВАСИЛИЙ СЕМЁНОВИЧ (25.12.1903, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Владимирская губерния, Шуйский уезд, Ивановская волость, посад Иваново - Вознесенск - 26.01.1956, уволен в запас), подполковник (полковник), начальник разведывательного отдела штаба Отдельной Приморской Армии. Документы (портал «ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 – 1945»: https://surl.lu/dqmysy );
- Отдельная Приморская Армия:
"История. Приморская армия первого сформирования создана 19 июля 1941 года на основании директивы Южного фронта от 18 июля 1941 года на базе Приморской группы войск (с 19 августа 1941 года — Отдельная Приморская армия).
В начале войны армия вела тяжёлые бои, отступая в сторону Одессы. 5 августа 1941 года получила приказ оборонять город до последней возможности.
До 10 августа армия наладила оборону на подступах к городу. Были отражены попытки 4-й румынской армии овладеть Одессой с ходу.
С 19 августа армия вошла в Одесский оборонительный район, получила прилагательное «Отдельная» в наименовании и стала напрямую подчиняться Ставке ВГК ВС Союза ССР. Состояла на 19 августа из управления, трёх стрелковых и кавалерийской дивизий, двух полков морской пехоты и отрядов моряков Черноморского флота. Отдельной Приморской армии противостояло 17 пехотных дивизий и 7 бригад противника.
21 сентября войска армии остановили наступление немцев в 8-15 км от города. Более чем на два месяца сковали около 20 дивизий противника. Из-за угрозы прорыва немецких войск группы армий «Юг» в Донбасс и Крым было решено эвакуировать войска Одесского оборонительного района, в том числе Отдельную Приморскую армию, в Крым по морю. Эта задача была выполнена Черноморским флотом и Отдельной Приморской армией в период с 1 по 16 октября 1941 года.
Во второй половине октября армия вошла в подчинение командованию войск Крыма и принимала участие в оборонительном сражении против войск 11-й немецкой армии и румынского корпуса, которые овладев Ишуньскими позициями прорвались в степную часть Крыма при этом рассекли советскую группировку на две части. Соединения 51-й армии отступали на восток, на Ак-Монайские позиции, закрепится на них не смогли и отходили далее на Керчь. Соединения Приморской армии отступали к Севастополю, ведя тяжёлые бои, будучи отрезаны от дороги Симферополь-Бахчисарай-Севастополь подвижными частями противника, войска двигались на Алушту и далее по приморскому шоссе на Севастополь.[2] Часть соединений была переброшена из Ялты в Севастополь морем на кораблях Черноморского флота.
4 ноября 1941 года был образован Севастопольский оборонительный район (СОР), в состав которого, оставаясь в подчинении войск Крыма до 19 ноября, вошла Отдельная Приморская армия. К этому времени она в составе управления, 25-й, 95-й, 172-й[3] и 421-й стрелковых, 2-й, 40-й[4] и 42-й[4] кавалерийских дивизий, 7-й и 8-й бригад морской пехоты, 81-го отдельного танкового батальона и ряда других частей заняла оборону на подступах к Севастополю.
С 20 ноября Севастопольский оборонительный район находился в оперативном подчинении Закавказского, с 30 декабря Кавказского, с 28 января 1942 года Крымского фронтов, с 26 апреля в непосредственном подчинении главкома Юго-Западного направления. 20 мая Отдельная Приморская армия включена в состав войск Северо-Кавказского фронта.
30 июня противнику удалось ворваться в Севастополь. Создалось кризисное положение для советских войск.
После эвакуации 1 июля 1942 года высшего командно-политического состава, руководившего обороной города, и командующего армией генерала И. Е. Петрова на Кавказ, остатки армии практически прекратили организованное сопротивление. Многие бойцы и младший командный состав армии попали в плен или погибли. 28 июля 1942 года армия была расформирована.";
Состав (на 1.06.1942).
В Действующей Армии: 19.07.1941 - 28.07.1942.
Командование.
Управление
Командующие:
ЧИБИСОВ Н. Е., генерал-лейтенант. В должности: врид, 18.07.1941 — 26.07.1941.
СОФРОНОВ Г. П., генерал-лейтенант. В должности: 26.07.1941 — 5.10.1941.
ПЕТРОВ И. Е, генерал-майор. В должности: 5.10.1941 — 28.07.1942, с перерывом.
ЧЕРНЯК С. И., генерал-лейтенант. В должности: 20.12.1941 — 25.12.1941.
Члены Военного совета:
ВОРОНИН Ф. Н., дивизионный комиссар. В должности:19.07.1941 — 22.08.1941.
КУЗНЕЦОВ М. Г., бригадный комиссар. В должности: 22.08.1941 — 28.07.1942.
ЧУХНОВ И. Ф., дивизионный кромиссар. В должности: 03.1942 — 07.1942.
Начальники штаба:
ВОРОБЁВ В. Ф., генерал-майор. В должности: 19.07.1941 — 10.08.1941.
ШИШЕНИН Г. Д., генерал-майор. В должности: 10.08.1941 — 22.08.1941.
КРЫЛОВ Н. И., полковник. В должности: 22.08.1941 — 28.07.1942.
Состав (на 1.06.1942):
95 стрелковая дивизия (имела полуофициальное наименование “Молдавская”).
79 морская стрелковая бригада.
7 бригада морской пехоты Черноморского флота.
артиллерийские и зенитно-артиллерийские полки (7).
отдельные артиллерийские дивизионы (2; в том числе 53-й отдельный гвардейский минометный дивизион («Катюш»).
69 истребительный авиационный полк.
81 отдельный танковый батальон.
125 отдельный танковый батальон.
138 стрелковая бригада (с 06.1942).
142 стрелковая бригада (с 06.1942).
части специальных войск.
2. "Список всех шталагов, офлагов и дулагов на территории Рейха и оккупированных Германией стран" ("Благотворительный Фонд развития культуры": https://www.rigacv.lv/salaspils/spisok_lagerei ); "Немецкие лагеря военнопленных во время Второй мировой войны" (Исследовательская работа: Alexander Gfüllner, Aleksander Rostocki, Werner Schwarz; СОЛДАТ.RU: https://www.soldat.ru/force/germany/camp.html/ );
3. Фотографии:
- личная капитана ГЛАДНЕВА И. С. (портал ОБД “МЕМОРИАЛ”: https://surl.li/gjgjoj );
- Stalag 329 Винница (Winniza); владелец фотографии Bundesarchiv: 1024px-Bundesarchiv_Bil _146-197 -113-04,_ Lager _Winnica,_gefangene_Russen: https://clck.ru/3FpLgE ; LiveJournal, “Мемориал казненных военнопленных. Винница.”: https://clck.ru/3FpLyK ; “REIBERT”, форум; Винница во время войны; https://clck.ru/3FpNB8 ):
авторское описание:
“Stalag 329 Винница (Winniza). 1941, июль. Военнопленные Красной Армии.”;
“Stalag 329 Винница (Winniza). 1941. Военнопленные Красной Армии.”;
“Stalag 329 Винница (Winniza). 1941. Раздача хлеба лагере.";
“Stalag 329 Винница (Winniza). Мемориал погибшим военнопленным.";
“Stalag 329 Винница (Winniza). Братские могилы погибших военнопленных.";
“Stalag 329 Винница (Winniza). Центральная часть мемориала - Крест с надписью “Погибшим в концлагере г. Винница. 1941-1944.”;
- Stalag 365 Владимир - Волынский (Wladimir - Wolhynien); портал “ОДНОКЛАССНИКИ”, опубликовал Александр Азнагулов: https://surl.lu/rzcniu ):
авторское описание:
“Stalag 365 Владимир - Волынский (Wladimir - Wolhynien); Военнопленные Красной Армии.” (газета “СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО”, 1.02.1916, опубликовал Колотуша Василий: https://surli.cc/fxaier );
“Stalag 365 Владимир - Волынский (Wladimir - Wolhynien). Мемориал погибшим военнопленным Красной Армии.” ("LiveJournal", 1 Juni 2012: https://surl.li/znyinu );
- Stalag XI B Фаллингбостель (Fallingbostel); “Kriegsgefangenenlager XI B Fallingbostel”: http://surl.li/stzdp ):
авторское писание: “Kriegsgefangenenlager XI B Fallingbostel”: http://surl.li/stzdp : “Blick vom Wachturm auf den Haupteingang des Stalag XI B Fallingbostel, undatiert (SNG/Dokumentationsstelle Celle)”; перевод с нем.: “Вид со сторожевой башни на главный вход Шталаг XI B Фаллингбостель, без даты (SNG/Центр документации Целле)”;
авторское описание ("ВИКИПЕДИЯ": Stalag XI B): “Kriegsgefangene des Stalag XI B nach ihrer Befreiung durch britische Truppen (16. April 1945)”; перевод с нем.: “Военнопленные Шталага XI B после их освобождения британскими войсками (16 апреля 1945 г.)”;
- Stalag XI C (311) Берген-Бельзен (Bergen-Belsen); "Берген - Бельзен": https://clck.ru/as8ws ; "КНИГА ПАМЯТИ УКРАИНЫ": https://clck.ru/bewD9 ; "МЫ ВАС ПОМНИМ": https://clck.ru/bfhuY ):
авторское описание:
“Stalag XI C (311) Берген-Бельзен (Bergen-Belsen). Общий вид.”;
- Stalag XI D (321) Ербке (Oerbke); "МЫ ВАС ПОМНИМ": https://clck.ru/bfhuY ; "КНИГА ПАМЯТИ УКРАИНЫ": https://clck.ru/bewD9 ):
авторское описание:
“Stalag XI D (321) Ербке (Oerbke). Вышка охраны.”;
“Stalag XI D (321) Ербке (Oerbke). Военнопленные Красной Армии.”;
“Stalag XI D (321) Ербке (Oerbke). Военнопленный Красной Армии в норе-землянке.”;
“Stalag XI D (321) Ербке (Oerbke). Общий вид.”;
“Stalag XI D (321) Ербке (Oerbke). Прибытие военнопленных Красной Армии в лагерь.";
"Stalag XI D (321) Ербке (Oerbke). Военнопленные Красной Армии роют норы-землянки.";
"Stalag XI D (321) Ербке (Oerbke). Захоронение умерших военнопленных Красной Армии.";
“Stalag XI D (321) Ербке (Oerbke). Мемориал, умершим в плену, военнопленным Красной Армии.”;
“Stalag XI D (321) Ербке (Oerbke). Кладбище, умерших в плену, военнопленных Красной Армии.”;
“Stalag XI D (321) Ербке (Oerbke). Стеллы, с именами погибших в плену, военнопленных Красной Армии.";
4. Информация о плене и обстоятельствах гибели:
- Stalag 329 Винница (Winniza); “День”, газета город Винница, “История лагеря для военнопленных «Шталаг-329”: https://clck.ru/3FpLL9 ):
"История. Тема «Шталага-329» «загорается» в Виннице время от времени, в основном когда появляются новые данные или свидетельства очевидцев, которых из года в год становится все меньше. «Пролить» свет на историю этого лагеря для военнопленных винницким историкам решили помочь немецкие ученые. В совместном и продолжительном исследовании они работают над документами и материалами, которые хранятся в архивах Украины и Германии, а также собирают устные свидетельства и воспоминания винничан.
«Еще с 1939 года для приема и размещения военнопленных была создана сеть лагерей в Германии и на оккупированных территориях, которая состояла из лагерей для офицеров (офлагов), стационарных лагерей для рядового и сержантского состава (шталагов) и пересыльных лагерей (дулагов). Разница между ними была не только в количестве и составе пленных, но и в нумерации в соответствии с округом рейхскомиссариата «Украина», - комментирует кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и культуры Украины факультета истории, этнологии и права Винницкого государственного педагогического университета имени Михаила Коцюбинского Ирина БАТЫРЕВА. - Всего за годы оккупации, как утверждают документы, на территории Украины действовало 30 команд шталагов и 27 команд дулагов. Винницкий «Шталаг-329» был сформирован на территории, где раньше располагался сталинский лагерь для политзаключенных, о котором не принято было говорить, а перед войной была кавалерийская дивизия. Шталаг имел отделы в Жмеринке и Гайсине. Конвоирование советских военнопленных в лагеря осуществлялось пешим ходом, в пути многие погибали от голода».
В Виннице «Шталаг-329» существовал с октября 1941 года по сентябрь 1943 года. По статистике Вермахта, здесь удерживали 19379 советских солдат. Немецкий писатель Эрнст Ройс (который тоже помогает винницким ученым в исследовании этой темы и в этом году приезжал в Винницу) в своей книге «В плену» пишет о том, что в пиковые периоды в шталаге было 60 тысяч пленных. В этой цифре местные историки сомневаются, так как при всех известных фактах переполнения лагерей для советских военнопленных территория винницкого «Шталага-329» просто физически не могла вместить такое количество людей. Но именно благодаря книге и подкрепленным документам удалось выяснить, что на территории лагеря действовало 10 полевых фабрик-кухонь, каждая из которых имела возможность обслуживать до 6 тысяч пленных. Хотя, по свидетельствам очевидцев, пленные не получали достаточно пищи, они умирали от голода. Подробно о нечеловеческих условиях содержания советских военнопленных в винницком шталаге можно прочитать в книге Юрия Апеля «Доходяга. Воспоминания бывшего пехотинца и военнопленного», написанной по воспоминаниям отца автора, который прошел этот же 329-й шталаг.
В целом во время войны в Винницкой области, согласно отечественной статистике, погибло более 100 тыс. человек, 64 тыс. - были вывезены в Германию. Только в Виннице были убиты почти 42 тыс. горожан, 13400 - вывезены в Германию. Цифры немецко-российского музея в Берлине несколько иные - 53820 - убиты, среди которых 12 тысяч пленных. В одном из документов Винницкого областного краеведческого музея говорится, что в феврале 1942 года в лагере содержалось 13,5 тыс. солдат 6-й и 12-й общевойсковых армий, которые после контузий и ранений попали в плен. А первая запись о погибших в шталаге немецкой стороной была сделана 20 января 1942 года.
Сохранившиеся свидетельства очевидцев подтверждают массовые расстрелы и захоронения советских солдат на территории шталага. Их расстреливали голыми рядом с заранее ими же выкопанными траншеями или бросали в них пленных живьем. Один из свидетелей, ныне почетный гражданин Винницы Иван Павлов, рассказал, что ему удалось бежать из лагеря еще в 1941 году и еще несколько лет воевать в составе винницкого подполья. Тем, кто не сбежал сразу, до полной оккупации - вырваться из плена не было суждено... разве что чудом. Это подтверждает и Юрий Кашкевич, бывший командир воинской части, которая располагается и сегодня на большей части территории «Шталага-329». Военный вспоминает об уникальном, но правдивом способе побега, который ему рассказал бывший военнопленный - чтобы спастись от смерти и бежать из лагеря, он нырнул в бочку с фекалиями, которые подводой ежедневно вывозили за ворота. Ночью перешел в Стрижавку и жил там у одной женщины, пока село не освободили советские войска. С ними пошел дальше на фронт...
Война завершилась, но память о невинно убиенных военнопленных никто не спешил почтить должным образом. Более того, в 1976 году на месте массовых захоронений начали строить гаражный кооператив. Долгое время строители выкапывали человеческие останки, пока тревогу не начали бить ветераны. На многочисленные обращения прекратить работы и обустроить на этом месте мемориал власть отреагировала, но только в 1994 году. В память о погибших военнопленных установили железный крест, но без какой-либо надписи или таблички - кому он посвящен. И только 8 мая 2009 года на месте захоронений военнопленных открыли памятник, а 25 июня 2012 года Мемориал освятили.
«Всю свою сознательную жизнь винницкий исследователь Дмитрий Александров (ныне, к сожалению, покойный) положил на то, чтобы установить имена погибших военнопленных. Ему удалось найти 133 фамилии, содержащиеся в 131-м архивном деле Центрального архива Минобороны России в подмосковном Подольске, - продолжает рассказывать Ирина Батырева. - Первые масштабные поисково-исследовательские работы власти инициировали только в 2008 году, когда представители Германии вели раскопки захоронений своих военнопленных и останки 94 немецких солдат перезахоронили в Славуте, на Хмельнитчине. Тогда же немецкие специалисты случайно наткнулись на захоронение советских военнопленных. Местная власть была вынуждена наконец реагировать на ситуацию и пригласила специалистов из Киева».
Специалисты по эксгумации обнаружили два комплекса массовых захоронений траншейного типа, по восемь траншей в каждом. Захоронения проводились в пять ярусов. Приблизительное количество похороненных составляет около 7200 - в переулке Чехова и еще около 4 тысяч человек - непосредственно на территории воинской части».
«Из-за того, что это место обделено памятью и вниманием, о нем знают единицы, даже в Виннице. А это одно из самых больших, как оказывается, захоронений военнопленных периода Второй мировой войны в Украине. И наша главная задача, работая над этим проектом, не только исследовать и найти, а главное - вернуть коллективную память украинцам, - резюмирует историк. - Для этого мы готовы использовать различные методы, работать с архивными документами, воспоминаниями очевидцев, опрашивать старожилов, которые жили в этом микрорайоне. Кстати, именно этим летом выпала возможность познакомиться с двумя женщинами Раисой Кулешовой (к сожалению, ныне уже покойной) и Ларисой Пономаренко, жившими во втором военном городке на улице Чехова в доме 2/88, близ бывшего «Шталага-329». Они не помнят тех событий, потому что родились в 1930 годах прошлого века, но имеют воспоминания послевоенного периода. Собственно, по их рассказам удалось установить, что территория лагеря начиналась от железнодорожных путей и протянулась на несколько километров, где были ранее поля. Более того, они в деталях рассказывают о немецких пленных, которые в послевоенный период жили рядом с ними, восстанавливали разрушенную Винницу, а это доказывает тот факт, что после освобождения Винницы на территории «Шталага-329» находился лагерь уже для немецких военнопленных №253. И это еще одна тема для исследований.
Упомянутый дом №2/88 - это старая «сталинка». Он и сегодня стоит, только уже по адресу ул. Чехова, 14. Интересно, что, как утверждают информаторы, он служил комендатурой «Шталага-329» при немецкой оккупации, а затем здесь располагалось управление лагеря немецких военнопленных №253. К сожалению, и этот факт не известен не только винничанам в целом, но и опрошенным мной жителям этого же дома. А это еще раз доказывает, что историческую коллективную память нужно возвращать нам всем вместе».
В конце осени этого года винницкие ученые побывали в Германии, где продолжили изучать историю винницкого «Шталага-329» и не только. Результаты этого сотрудничества должны вылиться в создание тематического передвижного музея, который презентуют через несколько лет. Разработка его содержания, структуры, экспозиции будет осуществляться с учетом рекомендаций международных историко-краеведческих организаций.";
- Stalag 365 Владимир - Волынский (Wladimir - Wolhynien); портал “ОДНОКЛАССНИКИ”, опубликовал Александр Азнагулов: https://surl.lu/rzcniu ):
"История. Один из самых известных офлагов на оккупированной территории СССР – Владимир-Волынский.
За полгода во Владимир-Волынске, по одним сведениям из 12 тысяч пленных офицеров к весне 1942 г. в живых осталось 700 .
В сентябре 1941 г. немецкие оккупанты организовали в городе Владимир-Волынске концлагерь для военнопленных солдат и офицеров Красной Армии, под названием «Офлаг-ХІ-А». В 1942 г. этот концлагерь стал называться «Шталаг-365», позже – «Норд-Офлаг-365». Таким образом, все эти названия относятся к одному и тому же концлагерю.
Лагерь состоял из двух отделений. На северной окраине города, по ул. Ковельской (казармы военного городка), было отделение для военнопленных офицеров. Рядовые солдаты содержались на западной окраине города, по ул. Устилужской. Этот солдатский лагерь известен под названием «панцирного»".
Вспоминает бывший командир роты связи 34 стрелкового полка, 75 стрелковой дивизии (I формирования), 66 стрелкового корпуса (I формирования), 21-й Армии (I формирования) старший лейтенант Алексей Никонович Лисичкин (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: ЛИСИЧКИН АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ (2.03.1908, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Самарская губерния, Самарский уезд, Богдановская волость, село Сарбай - 09.1941, пленён: Украинская ССР, Сумская область, Лебединский район, в районе хутора Михайловка; в плену: Stalag 365 Владимир - Волынский (Wladimir - Wolhynien), Генеральный округ Восточная Волынь (Житомир; Der allgemeine Bezirk Ost-Wolhynien (Shitomir), Рейхскомиссариат Украина (Reichskommissariat Ukraine), Третий Рейх (Das Dritte Reich); 1945, освобождён, репатриирован, прошёл специальную проверку контрразведки “СМЕРШ” в ? запасном стрелковом полку, ? запасной стрелковой дивизии; 1945, уволен в запас; 28.12.1994, Казахская ССР, Кустанайская область, город Рудный, городское кладбище, индивидуальное захоронение), старший лейтенант, командир роты связи 34 стрелкового полка, 75 стрелковой дивизии): "…В конце сентября 1941г. начальник штаба 34-го сп Козьмин получил приказ группами выходить из окружения. Я вошел в группу батальонного комиссара Гребнева. В ночное время мы шли на восток. В районе хутора Михайловка Сумской обл (севернее Лебедина) наша группа вступила в бой с большой группой немцев и полицаев, где был убит батальонный комиссар Гребнев, а меня и ст.лейтенанта Горобченко П. взяли в плен. Утром немцы увезли нас в лагерь в г.Кременчуг. Из Кременчуга нас пленных офицерского состава увезли в лагерь в/п г.Владимир-Волынск. Там я встретил нач.штаба 75-й сд майора Гаврюшенко, лейтенанта Владико, лейтенанта Сипайло, инженера Тумановского П. (из Куйбышева), Лейнова, ст.лейтенанта Тушина.
В этом лагере ежедневно умирали и расстреливали 50 и больше человек. Умерли: Тумановский, Горобченко, Тушин, был расстрелян Лейнов…".
Вспоминает узник лагеря Владимир-Волынск Соколовский Ю. Б. (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: СОКОЛОВСКИЙ ЮРИЙ БОГУМИЛОВИЧ? (1924, РСФСР, Московская губерния, Коломенский уезд, уездный город Коломна? - 14.08.1941, пленён: Украинская ССР, Днепропетровская область, Криворожский район, в районе города Кривой Рог; в плену: Stalag 365 Владимир - Волынский (Wladimir - Wolhynien), Генеральный округ Восточная Волынь (Житомир; Der allgemeine Bezirk Ost-Wolhynien (Shitomir), Рейхскомиссариат Украина (Reichskommissariat Ukraine), Третий Рейх (Das Dritte Reich), лейтенант?, командир взвода конных разведчиков 983 стрелкового полка, 253 стрелковой дивизии): “… 27-28 сентября нас погрузили в поезд, выдали по килограмму-полтора хлеба, и возили пять суток до города Владимир-Волынска, не выгружая и не давая возможности выйти оправиться. 3 октября 1941 года мы прибыли во Владимир-Волынск. Большинство народа так обессилело, что не могли выйти из поезда, не могли двигаться. Нас погнали в лагерь для военнопленных. Здесь я пробыл полтора года.”.
Лагерь был размещён возле казармы Пилсудского: само здание казармы принадлежало до войны какой-то советской стрелковой дивизии . На протяжении нескольких дней сюда согнали около 8000 офицерского состава. Наиболее характерным из жизни военнопленных в этом лагере является то, что из восьми тысяч человек офицеров, которые находились в этом лагере, умерло и было расстреляно 3 тысячи человек, это по записям, которые были в госпитале. Списки эти находились у старшего лейтенанта госпиталя Малеванчука, проживающего в данное время в Барском районе Винницкой области. В госпитале он работал писарем. У него были списки всех погибших, умерших от туберкулёза, поноса, сыпного тифа ...
Из письма бывшего прокурора 289 стрелковой дивизии военного юриста 2 ранга Виктора Павловича Колмакова (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: КОЛМАКОВ ВИКТОР ПАВЛОВИЧ (29.09.1913, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Енисейская губерния, Минусинский уезд, Маломинусинская волость,село Большая Иня - 09.1941, пленён: Украинская ССР, Киевская область; в плену: Stalag 365 Владимир - Волынский (Wladimir - Wolhynien), Генеральный округ Восточная Волынь (Житомир; Der allgemeine Bezirk Ost-Wolhynien (Shitomir), Рейхскомиссариат Украина (Reichskommissariat Ukraine), Третий Рейх (Das Dritte Reich); 04.1944, появился, отчислен из органов ВП, откомандирован в отдел кадров 4 Украинского фронта; 20.03.1973, Украинская ССР, Одесская область, город Одесса, Второе Христианское кладбище, индивидуальное захоронение), военный юрист 2 ранга (майор административной службы; советский, украинский учёный-криминалист, доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой криминалистики Харьковского юридического института (1952—1957), директор Харьковского НИИ судебных экспертиз (1950—1957), заведующий кафедрой Одесского Государственного университета (1967—1973): "…В сентябре 1938 года вы меня командировали на учёбу в аспирантуру, я готовился быть квалифицированным криминалистом, написал диссертацию на тему «Методика расследования дел об убийствах при расчленённых трупах», диссертацию защитил 23.06.1941 года и в тот же день выехал на войну.
Воевал я до 29.09.1941 года, и в этот злополучный день я попал раненый в руки немцев. С этого времени начинаются мои страдания по лагерям немецких захватчиков. Меня сразу же расстреляли бы немцы, если б знали, что я прокурор, но я назвался другой фамилией, назвал совсем другое звание – интендант…
…Привезли нас, группу раненных командиров, в г.Владимир-Волынский, в так называемый «офицерский лагерь». Что он собой представляет? Бывший военный городок, несколько зданий обнесено колючей проволокой в 8 рядов, через которую пропущен электрический ток, на углах установлены пулемёты. В лагерь привезли нас всех голых и почти босых – немцы нас ограбили, сняли не только сапоги и верхнее платье, но и бельё. Люди кутались в лохмотья, куски мешковины, то ли и т.п. Ударил мороз, люди начали умирать. Дров не давали, помещения не отапливались, все окна выбиты, спали на цементном полу без соломы. До 9.11.1941 года, то есть ровно месяц не давали ни куска хлеба и ни капли воды или горячей пищи...".
Вспоминает бывший командир 9 роты 3 стрелкового батальона 275 стрелкового полка младший лейтенант Федор Иванович Леженин (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: ЛЕЖЕНИН ФЁДОР ИВАНОВИЧ (19.09.1913, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Самарская губерния, Бузулукский уезд, Неплюевская волость, деревня Алдаркино - 22.09.1941, пленён: Украинская ССР, Полтавская область, Оржицкий район, в районе посёлка Оржица; в плену: 1. Stalag 365 Владимир - Волынский (Wladimir - Wolhynien), Генеральный округ Восточная Волынь (Житомир; Der allgemeine Bezirk Ost-Wolhynien (Shitomir), Рейхскомиссариат Украина (Reichskommissariat Ukraine), Третий Рейх (Das Dritte Reich); 2. Oflag 62 (XIII D) Хаммельбург (Hammelburg), военный округ XIII – Нюрнберг (Nürnberg), Бавария (Bayern), Третий Рейх (Das Dritte Reich); 1945, освобождён, репатриирован, прошёл специальную проверку коннтрразведки “СМЕРШ” в ? запасном стрелковом полку, ? запасной стрелковой дивизии; 8.08.1949, уволен в запас), младший лейтенант, командир стрелковой роты 275 стрелкового полка, 117 стрелковой дивизии): "… Мы перешли реку по машинам и двигались левым берегом р. Удай, а когда дошли до конца возможного, там уже не было куда, нас мужик перевез на лодке через Удай с левого берега на правый. И дошли до тупика, где река Удай впадает в реку Сула.
Нам необходимо было переправиться через реку Сула, и мы завязали бой ночью, а на утро рано они нас окружили и взяли в плен. Нам очень помешал раненный летчик. …После неудачного боя утром рано 22 сентября 1941 года немцы на 3-4 лодках переплыли через реку Суду, там, где Удай впадает в Сулу, в уголке, и прижали нас в уголок. Сопротивляться бесполезно, у нас стало много раненых, и не было боеприпасов, и осталось нас человек 15… …И погнали нас на станцию на погрузку: рядовых узбеков и нас офицеров. И повезли на запад, куда неизвестно. Наш вагон отцепили, а остальных повезли дальше… …Когда вышли из вагона, Сашка начпрод сказал: "Город Владимиро-Волынск", и повели в лагерь. Сашка сказал: «Вот я пришел в родные места". Тут стоял ихний полк, не помню, то ли танковый, то ли артиллерийский, тут он служил командиром взвода снабжения, так что звали мы его правильно. Тут был и лагерь для пленных офицеров. Там был лагерь и для рядового состава, как потом выяснилось. Когда завели в зону, то у ворот стояла группа командного состава, спрашивали нас, кто, откуда. Я всегда отвечал то из Куйбышева, то из Оренбургской, т.к. Приволжский военный округ охватывал две области: Куйбышевскую и Оренбургскую. Тут оказалось, встретили нас земляки из Куйбышева 117 сд 21 армии….".
Об условиях жизни, а точнее существования в лагере вспоминает В.П. Колмаков (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: КОЛМАКОВ ВИКТОР ПАВЛОВИЧ (29.09.1913, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Енисейская губерния, Минусинский уезд, Маломинусинская волость,село Большая Иня - 04.1944, появился, отчислен из органов ВП, откомандирован в отдел кадров 4 Украинского фронта; 20.03.1973, Украинская ССР, Одесская область, город Одесса, Второе Христианское кладбище, индивидуальное захоронение), военный юрист 2 ранга (майор административной службы; советский, украинский учёный-криминалист, доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой криминалистики Харьковского юридического института (1952—1957), директор Харьковского НИИ судебных экспертиз (1950—1957), заведующий кафедрой Одесского Государственного университета (1967—1973):: “…9.11.1941 года началась регистрация, каждому командиру давали на доске личный номер и вешали ему на грудь, как каторжникам на одежде, как на верхней, так и на нижней, красной краской ставили на спине во всю спину «SU» (Soviet Union), на груди треугольник, на ягодицах два треугольника, в регистрационной карточке, кроме анкетных данных, писали личный № и дактилоскопические отпечатки пальцев, затем каждый подходил к немцу и снимал брюки, немец-врач осматривал половой орган и при этом устанавливал, кто еврей, кто не еврей. Евреев отделили и посадили в сарай, не давали им неи кушать, ни пить, затем в декабре 1941 года расстреляли 600 человек, сняли с убитых бельё и продавали. В то же время каждый день умирало от голода от 100 до 300 человек. Словом, из 12000 человек с осени 1941 года осталось к весне 1942 года 700 человек. Голод был такой, что мы съели всю траву в лагере, ремни, кости, рога, копыта, ободрали кору с деревьев и листья, съели сено, сапоги, предварительно поджарив их. А кормили нас так: утром «хлеб» - просо с опилками по 100-150 грамм и обед – 1 литр «баланды» - вода и отруби. В течение полгода не было бани, миллионы вшей заедали нас, разразился тиф, помощи больным не было никакой, их просто стаскивали в полуподвальное помещение и там вповалку на полу, в грязи умирали советские люди. В связи с тифом в феврале месяце немцы провели «мероприятие»: издали приказ – русский пленный не должен подходить к немцу ближе, чем на 15 шагов, если он будет ближе, то будет расстрелян, и стреляли немцы направо и налево. Установили «прогулку и физзарядку». Утром, в стужу при 40 градусах всех выгоняли на улицу голых и босых, и начиналась «физзарядка» - 3 часа, пока не падали замертво люди, босые отмораживали ноги. Видя, что некоторые люди не выходили из бараков – больные и абсолютно раздетые, немцы их стреляли в казарме или пускали огромных овчарок, и они разрывали на части пленных. Это я видел сам. Затем, чтобы окончательно уничтожить пленных командиров, немцы сняли со всех кожаную обувь и выдали взамен деревянные долблёные «голландские» колодки по 5-6 кг весом, и в этих колодках гоняли по 3 часа по лагерю бегом, падающих били прикладами и травили собаками, стреляли.”.
Чтобы спастись, пленные снимали колодки и по колено в снегу бежали голыми ногами, ноги отмерзали, несчастные падали замертво. Когда после такой «физзарядки» приходили в барак, то в лагере на снегу лежали 50-60 человек мёртвых. Чтобы ещё больше развлекаться, немцы приказали: с 8 часов вечера ни один человек не должен выходить из барака до 7 часов утра, если кто хотел пойти в уборную, или должен был оправляться под себя, или выходил на улицу, а тут его стреляли солдаты в виде развлечения. Тиф всё больше разражался. В январе месяце комендант лагеря Сталер приказал провести пленных через дезинфекцию. С пленных сняли всю одежду, положили её в бараках, зажгли серу и выгнали всех в нижнем белье на улицу. 5000 человек голые сидели сутки на улице, и умерло до 1000 человек. Затем повели в баню голых людей и там в холодном помещении, где вода замерзала, пленных держали, пока бельё «жарилось», но получить его не получили, бельё «сгорело», и тогда людей гнали в бараки в чём мать родила. От голода люди умирали, кто был жив – опух, ноги были, как брёвна, появилась цинга, плевриты, воспаление лёгких, дизентерия. Пленные-врачи пытались лечить людей хотя бы примитивными способами, но немцы в феврале месяце 1942 года собрали около 600 медиков и расстреляли их. В числе расстрелянных были 8 профессоров, в частности профессора Гринер, Зольцман и другие…";
Восстание военнопленных офицеров ("LiveJournal", 1 Juni 2012: https://surl.li/znyinu ): 1.06.1942 года во Владимир-Волынском немецком концентрационном лагере для военнопленных офицеров Красной Армии произошло крупное восстание.
Капитан Власов (Виктор Захарович), старший переводчик штаба Юго-Западного фронта и бывший сотрудник НКВД) создал подпольную группу из 30 военнопленных офицеров, которую возглавил полковник Старостин (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: СТАРОСТИН МАТВЕЙ ФАДЕЕВИЧ (1897, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Симбирская губерния, Сызранский уезд, уездный город Сызрань - 22.09.1941, пленён: Украинская ССР, Полтавская область, Миргородский район, село Сенча; в плену: Stalag 365 Владимир - Волынский (Wladimir - Wolhynien), Генеральный округ Восточная Волынь (Житомир; Der allgemeine Bezirk Ost-Wolhynien (Shitomir), Рейхскомиссариат Украина (Reichskommissariat Ukraine), Третий Рейх (Das Dritte Reich); 1.06.1942, бежал в группе; убит, в бою, при побеге), полковник, начальник штаба 67 стрелкового корпуса, 21 Армии). Подпольщики разработали тщательный план побега, включающий вхождение в доверие к администрации лагеря, последующий легальный выход за его пределы, убийство конвоиров и, наконец, побег. Обессиленные от недоедания, болезней и постоянных издевательств эсэсовских охранников советские офицеры почти сумели сбежать из фашистского плена. Почти. Элементарно не хватило сил. К тому же вынужденное передвижение по враждебной территории за сотни километров от линии фронта усугублялось настороженным отношением мирного населения Западной Украины, на поддержку которого явно не приходилось рассчитывать беглецам.
Они были пойманы. Фашисты их расстреляли на глазах у всего лагеря, чтобы запугать остальных заключенных. Но советские офицеры и жили, и умерли, как герои. Жаль, что Родина так долго считала их в лучшем случае малодушными трусами, а в худшем предателями. Теперь пришло время, чтобы страна узнала своих героев. Мы публикуем письма и показания товарищей по плену геройски погибших офицеров Красной Армии. Из письма бывшего прокурора 289 стрелковой дивизии, военного юриста 2 ранга Колмакова Виктора Павловича (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: КОЛМАКОВ ВИКТОР ПАВЛОВИЧ (29.09.1913, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Енисейская губерния, Минусинский уезд, Маломинусинская волость,село Большая Иня - 04.1944, появился, отчислен из органов ВП, откомандирован в отдел кадров 4 Украинского фронта; 20.03.1973, Украинская ССР, Одесская область, город Одесса, Второе Христианское кладбище, индивидуальное захоронение), военный юрист 2 ранга (майор административной службы; советский, украинский учёный-криминалист, доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой криминалистики Харьковского юридического института (1952—1957), директор Харьковского НИИ судебных экспертиз (1950—1957), заведующий кафедрой Одесского Государственного университета (1967—1973):
«…18 июля немцы расстреляли капитана Власова Виктора Захаровича, бывшего старшего переводчика штаба Юго-Западного фронта и бывшего сотрудника Товарищ Власов, прекрасно зная языки, постоянно помогал пленным. Создав группу в 30 человек, 1 июня 1942 года он был на работе, зарывая на кладбище могилы, в которых были видны трупы умерших советских заключенных. Убив одного солдата и связав остальных, пленные сбежали, но немцы пустились за ними в погоню. 4 товарища – полковник Старостин, майор Неверов (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: НЕВЕРОВ МИТРОФАН ПАВЛОВИЧ (21.11.1902, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Рязанская губерния, Ряжский уезд, Предтеченская волость, деревня Ефремово - 24.09.1941, пленён: Украинская ССР, Черкасская область в районе местечка Городище; в плену: 1. Stalag 355 Проскуров (Proskurow), Генеральный округ Волынь-Подолия (Луцк; Generalbezirk Wolhynien und Podolien (Luzk), Рейхскомиссариат Украина (Reichskommissariat Ukraine), Третий Рейх (Das Dritte Reich); 2. Stalag 365 Владимир - Волынский (Wladimir - Wolhynien), Генеральный округ Восточная Волынь (Житомир; Der allgemeine Bezirk Ost-Wolhynien (Shitomir), Рейхскомиссариат Украина (Reichskommissariat Ukraine), Третий Рейх (Das Dritte Reich); 1.06.1942, бежал в группе; убит, в бою, при побеге), майор, командир 62 авиационной базы, Юго-Западного фронта) и 2 других прикрывали отход остальной группы, имея 4 винтовки и гранаты. Когда закончились боеприпасы, полковник Старостин бросился на немцев врукопашную. Но силы были неравны. Палачи привезли в лагерь 4 трупа, вернее не трупы, а куски человеческого мяса, и сложили их посреди лагеря, прогнав мимо них строем тысячи пленных. Через день привезли ещё двух человек и сразу же расстреляли. Всего поймали из бежавших 16 человек. Все они были расстреляны. Дополнительно, в виде «круговой ответственности» было расстреляно еще 300 невиновных человек. Наконец, 18 июля 1942 года привезли и товарища Власова, которого последним из бежавших, поймали около города Киева предатели-полицейские. Власова вывели для расстрела, поставили к стенке бывшего гарнизонного клуба и комендант расстрельной роты дал команду стрелять. Перед строем заключенных (для расстрела собрался весь лагерь) Власов провозгласил:
«Я не бандит, я воин Красной Армии! Долой Гитлера! Да здравствует Советский Союз! Да здравствует товарищ Сталин! Ура!». Немецкие солдаты растерялись перед лицом такого героя и тогда сам комендант Сталер и его холуй переводчик-петлюровец унтер-офицер Максимишин, выдернув пистолеты, дали по 6 выстрелов в грудь патриота, а затем солдаты ещё дали 2 залпа в труп…Товарищ Власов оказался всё же жив и ночью его, полуживого, пленные врачи перенесли из морга в укромное место. Но утром немецкий врач осматривал морг и не нашёл трупа Власова. Начались поиски, немцы нашли его и выстрелили в него еще около десяти раз. Так погиб советский герой капитан Власов».
Вечная память всем советским солдатам, сложившим свои головы в боях с немецко-фашистскими захватчиками. И неважно, совершали ли они свои подвиги на фронте или в плену. Вечная память!".
Записки из преисподней (Stalag 365 Владимир - Волынский (Wladimir - Wolhynien). Военнопленные Красной Армии.” (газета “СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО”, 1.02.1916, автор Колотуша Василий: https://surli.cc/fxaier ):
"Василий Иванович Колотуша – экс-дипломат в ранге Чрезвычайного и Полномочного посла РФ, который более 45 лет своей жизни провёл в странах Ближнего Востока, в годы СССР был самым молодым послом. Помимо дипломатической деятельности, Василий Иванович всю жизнь занимался изучением одной из мрачнейших страниц истории Великой Отечественной войны – что происходило в лагере советских военнопленных на Западной Украине, где погибли его близкие родственники. Сегодня, когда во всём мире идёт настойчивое переписывание истории той войны, эти исследования приобретают особое значение. О том, что удалось узнать о концлагере во Владимире-Волынском, дипломат написал книгу, отрывки из которой «Совершенно секретно» публикует с любезного согласия автора.
Аккуратный квадрат столетних двухэтажных казарм во Владимире-Волынском (Западная Украина), с обязательным плацем по центру, немцы обнесли вышками и проволокой летом 1941 года. Офлаг XIA «приютил» тысячи командиров РККА, от лейтенантов до генералов, взятых в плен в сумятице и кровавом пироге первых месяцев войны. В нём навсегда сгинули два моих родственника, что заставило меня, дипломата, который провёл полжизни на Ближнем Востоке, заняться изучением документов и свидетельств выживших. Собранные мною факты раскрывают бытовые и даже комические страницы той трагедии, которая разыгрывалась в этом лагере в 1941–1944 годах.
Субординация на «ароматной» бочке. Немецкое командование лагеря доверило внутреннее управление пленным командирам РККА. «Начальником» лагеря немцы назначили полковника Матевосяна (который тут же обзавёлся ординарцем). Было бы куда ездить – и «кюбельваген» у немцев бы наверняка выпросил. И «патриоты» развернулись со всем старанием. Один из прошедших лагерь лейтенантов вспоминал: когда важную и ответственную службу – вывозить на дряхлой кляче бочку с фекалиями доверили полковнику (экс-командиру бригады в РККА), тот неукоснительно требовал от проходивших мимо заключённых отдачи воинского приветствия. Его не смущало равенство положения, важно только то, что сам уселся повыше.
Вероятно, вся система воинского воспитания и обучения конца 1930-х годов – после репрессий – была направлена именно на создание подобного типа командира, офицера. «Зато полицаи – с откормленными мордами. Они – вершители судеб военнопленных, могли лишить баланды, зверски избить по любому поводу и т.д. За свою службу получали две нормы баланды, две пайки хлеба. Всё это – за счёт других пленных», – пишет один из выживших.
Из рядов бывших майоров и подполковников выходили бдительные охранники и штубовые – садисты, нещадно избивавшие своих же товарищей за положенную им лишнюю пайку хлеба и банку капустной баланды. Были и некоторые другие типы офицеров, собранных в командирском офлаге.
Но сначала – о повседневной жизни лагерников. Для узников Владимир-Волынского лагеря офлаг не был первым этапом в их «хождении по мукам». Чаще всего этот лагерь оказывался по счёту третьим, четвёртым, иногда даже пятым. Особенно с середины июня 1942 года, когда лагерь сменил свою функцию и из постоянного стал транзитным, одним из этапов вывоза военнопленных для работы в Германии и оккупированной Европе. Поэтому у тех, кто шёл по долгой и скорбной цепочке лагерей, включая и Владимир-Волынский, была возможность сравнивать и сопоставлять.
Зима «прокажённых». В воспоминаниях тех «счастливчиков», кто пережил в этом лагере ужасную зиму 1941–1942 годов, он предстаёт как один наиболее безжалостных из всех пройденных ими. Да и у тех, кто попал в этот лагерь позже, в 1942–1943 годах, Владимир-Волынский тоже остался в памяти как особенно мрачный период жизни.
Одно из многих свидетельств – рассказ командира 754 лап РГК (лёгкого артиллерийского полка Резерва главного командования. – Ред.) подполковника А.А.Пастушенко: «28.6.42 года мы прибыли во Владимир-Волынский лагерь военнопленных. Там только комсостав. Первое моё впечатление – ошеломляющее. Я никогда раньше не мог себе представить, что немцы могут так издеваться над народом. Я ходил по лагерю и смотрел на всех. Все выглядели как прокажённые – худые до скелета, падали некоторые на ходу от слабости, рваные, грязные. Лагерь изолирован от всего, туда ничего не попадает, и ничего не выдают: ни мыла, ни белья, ни бриться, ни помыться. Кто в чём пришёл, конечно, после ограбления каждого, тот в том и живёт. Единственное, что было выдано, это колодки деревянные вместо снятых сапог. При разговоре с пленными во всех чувствуется величайшая ненависть к немцам и усиленная любовь к Родине. Они говорили, что мы прибыли ещё в хорошее время, когда баланда варится из круп и есть немного муки в ней, а вот мы пережили зиму, из 8 тысяч нас осталось едва ли 3500 человек, остальные все умерли. И сейчас наше похоронное бюро работает с полной нагрузкой». Это – о ситуации в офицерском отделении лагеря, что располагалось в казармах по улице Ковельской. В другом отделении – Panzerkaserne (для рядового состава) ситуация была ещё хуже. В страшную зиму 1941–1942 годов в этом отделении, предназначенном для рядовых, погибли все (!) пленные.
Этап из «санатория». С середины лета 1942 года его начали заполнять по-новому. В «Панцерном» лагере стали содержать не только рядовых, но и офицеров. В таких же жутких условиях, что и в «Северном» отделении лагеря. В книге «Суровые испытания» бывший взводный командир Иван Кондратов, этапированный 10 августа 1942 года из Днепропетровска, писал: «…Вскоре полицейские (в тюрьме г. Днепропетровска — В.К.) провели учёт пленных, составили картотеку, они же сообщили нам о предстоящей отправке. Причём стращали будущим концентрационным лагерем. А тюрьму они называли «санаторием» и были отчасти правы. Здесь нас не били, плохо, но кормили, выпускали на прогулку, работать не заставляли. Что мы пережили в лагере Владимира-Волынского, не идёт ни в какое сравнение с днепропетровской тюрьмой.
10 августа нас привезли в это ужасное место. Что оно из себя представляло? Большая территория, огороженная двумя рядами колючей проволоки высотой около четырёх метров. На каждом углу сторожевые вышки с пулемётами. Снаружи лагерь охраняли солдаты с овчарками, а внутри находилось несколько одноэтажных и двухэтажных зданий (казармы бывшей танковой части – В.К.).
Одни заключённые – скелеты, обтянутые кожей, другие – неестественно опухшие. В лагере свирепствовала дизентерия, и никто не пытался с нею бороться. Ежедневно умирали 60–70 человек. Свозить мертвецов к воротам лагеря каждое утро было выгодной работой, за неё давали дополнительную порцию баланды…».
Орднунг внутри старых казарм . Военнопленные размещались в казармах на двухэтажных либо на трёхэтажных нарах (в СССР такие использовались до 1961 года. – Ред.). Изначально нары были выстланы соломой и сеном. Однако через короткое время в соломенной подстилке завелись мириады вшей, и в декабре 1941 года, после того, как в лагере вспыхнула эпидемия сыпного тифа, по приказу коменданта лагеря всю солому из казарм вынесли и сожгли. Далее заключённые, надо полагать, спали на голых досках.
Отопление в казармах отсутствовало. Поэтому заключённые спали на нарах не раздеваясь и плотно прижавшись друг к другу. Старший лейтенант М.П.Григорьев вспоминал: «Холод отнимал последнее тепло у людей. Спали по трое на нарах, прижавшись друг к другу. Действовал неписаный закон: ночью, кто раньше проснётся, должен разбудить соседа, чтобы тот не замёрз, и перевернулся на другую сторону. Нередко бывало: будишь соседа справа – мёртвый, будишь слева – тоже. Среди умерших ждёшь утра, отбивая атаку вшей, вши заедали обессиленных людей…»
Не было в лагере и водопровода. Для бытовых нужд воду в пожарной машине-цистерне доставлял один из жителей города. Канализация также отсутствовала.
Основа нацизма – тщательный учёт. Узников лагеря поднимали в семь утра. Лучше всех описал этот момент в своих воспоминаниях М. Гавриш: «По утрам, сжавшись в комочек, ждали, когда ударят в рельсу. И тогда конец покою – вскакивали, спешили на плац, чтобы встать в строй не последним. Автоматчики уже поджидали того, самого последнего. На него натравливали собак, озверевшие псы разрывали несчастного на части, потом, ещё живого, его добивали автоматчики. Немцы заходили в казармы, шарили по закоулкам, прощупывали нары и, если кого обнаруживали – ослабленного и замученного, расстреливали. А мы молча стояли на плацу, дрожа от холода. Так проходил час-другой. После проверки помещения, подсчёта трупов начинали считать живых. Не дай Бог, если цифры не сходились со списком, всё начиналось сначала. А стоять уже не было мочи, изощрённая пытка, да и только! Наконец эхом прокатывается: «Ра-зой-ди-и-ись!» – а ноги не слушаются, каждый шаг даётся с трудом».
Действо, которое называлось утренней поверкой, сводилось к тому, что на лагерном плацу повзводно, поротно и по полкам выстраивались все содержавшиеся в лагере военнопленные. После завершения построения командиры взводов докладывали командирам рот, те – командирам полков, а уж последние – «начальнику лагеря» полковнику Матевосяну о состоянии дел в полку – его общей численности, числе больных, особенно заболевших сыпным тифом, количестве умерших. Ординарец Матевосяна вёл соответствующие записи, а потом на основе этих рапортов составлял общую докладную для немецкой администрации.
Обречённого на наказание выкликали по его лагерному номеру и в зависимости от «тяжести содеянного» выносилось наказание. Неповиновение, воровство, попытки побега карались расстрелом. Наказываемого человека привязывали к «кобыле» и секли плетьми. Количество ударов определяла немецкая администрация лагеря, а в роли исполнителей выступали члены лагерной полиции. Из воспоминаний Ю.Б. Соколовского: «Во время поверок в присутствии немецкого командования лагеря, которое являлось в лагерь один раз в день, только на время поверки, проводилась экзекуция. Провинившегося советского офицера, нарушившего, с их точки зрения, внутренний распорядок, 6–8 полицейских раскладывали на две скамейки, которые для этого приносились, и всыпали 25 горячих, причём это делалось всегда в присутствии всего лагеря военнопленных и самого командования». Естественно, полицейских набирали среди старших офицеров, членов партии, орденоносцев.
Мотивация по-немецки: гимнастика и спорт для истощённых и больных. Утреннюю поверку проводили не каждый день, но если она не планировалась, то, по свидетельству бывшего узника лагеря В.С. Бончковского, вместо неё построившиеся на плацу пленные должны были заниматься «физзарядкой». Эта процедура сводилась к тому, что «мы должны были ходить строем по большому двору этого лагеря в течение 1,5 часа. Затем эту зарядку сократили до часа. Во время зарядки также бегали по большому и малому кругу…».
Зимой эта так называемая физзарядка превращалась в пытку. Свидетельство бывшего узника лагеря В.П. Колмакова: «Установили «прогулку» и «физзарядку». Утром в стужу при – 40 всех выгоняли на улицу голых, и начиналась «физзарядка» 3 часа, пока не падали замертво люди. Босые отмораживали ноги. Видя, что некоторые люди не выходили из бараков – больные и абсолютно раздетые, немцы их стреляли в казарме. Или пускали огромных овчарок, и они разрывали на части пленных. Это я видел сам…»
Офицеры, кстати, жестоко поплатились за возможность щеголять до войны в хромовых, шевровых или яловых сапогах (рядовые носили ботинки с обмотками. – Ред.). Вся их обувь ушла немецкой армии. Взамен – нечто вроде японских гета. Один из бывших узников лагеря, капитан И. Гребенников вспоминал: «Ходить в них (колодках. — В.К.) было очень неудобно, казалось, будто тебя всё время толкают в спину, ты находишься постоянно в напряжении, чтобы не упасть. Грубые ремни колодок на подъёме натирали ноги до крови, не сходили с ног кровоточащие раны, которые бесконечно гноились, от неосторожного движения лопались, причиняя нестерпимую боль. Это были деревянные кандалы, нержавеющие оковы».
В 9.00 заключённым давался условный завтрак – кружка «ячменного кофе» (по определению П.П. Стефановского – «мутная коричневая жидкость»).
Лагерные миллионеры. Время надо было как-то убить, и каждый предавался тому занятию, которое он выбирал сам. Умельцы мастерили из подручного материала нехитрую утварь для лагерного обихода: найденные пустые консервные банки превращались в котелки, из подходящих кусочков дерева вытачивались ложки, из разбитых касок делались лезвия ножей. Всё это потом предлагалось на продажу на лагерной толкучке по стандартной цене – полпайки хлеба да закрутка махорки. Вместе с тем на лагерном базаре в ходу были и советские деньги, так как кое-кому всё же удавалось их припрятать при первых обысках в момент пленения.
Лагерная толкучка, судя по воспоминаниям некоторых заключённых, была важным компонентом подневольного быта. М. М. Гавриш: «Лагерный базар собирался раз в неделю в одной из казарм. Меж нарами теснились голодные люди, торговцы выкрикивали: – Меняю шапку на пачку махорки!.. Весь предлагаемый товар снят с мертвецов, взят из (их) карманов и меняется на хлеб и табак, но чаще остаётся невостребованным. Ползают зеки по своему базару, как осенние мухи – еле-еле…»
Ещё более интересное и содержательное описание лагерной толкучки оставил И. К. Кондратов (Кондрашов): «В лагере были барахолки, где производили обмен, шла купля-продажа за советские деньги. Так, закрутка табаку стоила полпайки хлеба, или на деньги – 150 рублей. С барахлом понятно – брали с умерших, с деньгами тоже ясно: пленные носили с собой. А вот сахар, сигареты? Здесь снабжение шло через полицаев. На рынке были свои миллионеры, имевшие агентов, связи. В общем, господствовала рыночная стихия, проявлялись самые низменные чувства: наживаться на горе других людей, чтобы выжить самим. Немцы на это смотрели сквозь пальцы, предпочитая не замечать ничего».
Хождение «живых» советских денег в лагере было запрещено: при поступлении в лагерь военнопленные были обязаны сдавать их администрации, о чём делалась соответствующая запись в отдельном документе. За хранение немецких марок полагалось наказание в виде заключения в карцер. Тем не менее скрытый оборот наличных денег происходил, причём в ходу были не только советские рубли, но и немецкие марки.
Талоны на баланду. Наконец, в 3 часа дня наступало время обеда. «Кормили раз в сутки. Пищу – баланду с гнилой картошкой, отрубями и пшеном – отпускали по талонам, выдавая их старшему по списочному составу. Возле раздаточного окна порядок поддерживали лагерные полицаи – майоры Башта и Коротков. Били они по всякому поводу: и что медленно шёл к окну, и что просишь добавки, или не так глянул на хранителя порядка.
Хлеб в столовой не давали, его буханками переносили в казармы. Да и хлебом его нельзя было назвать, так, суррогат – отруби, древесные опилки и что-то ещё липкое, словом, хлеб был тяжёлый, вязкий, как пластилин. Но мы были так голодны, что всю дорогу не сводили с буханок глаз, пока их не укладывали на нары».
В порядке пояснения: хлеб выдавали в 12.00 уполномоченным, выделяемым от каждой роты (6–10 человек). По словам В.А. Новобранца, доставленного в лагерь в марте – апреле 1942 года и отправленного в Германию летом того же года, хлеб выделялся из расчёта одна двухкилограммовая буханка на 10 человек или одна килограммовая – на 5 человек. То есть можно уверенно говорить, что в первой половине 1942 года дневная пайка хлеба на одного пленного составляла 200 граммов. В дальнейшем её вес был доведён до 400, а затем и до 500 граммов.
Хлеб пекли в городе. В Госархиве РФ хранится интересный документ – показания жителя города Владимира-Волынского Василия Ивановича Гоголюка, пекаря, который как раз и выпекал хлеб для узников лагеря: «в 1942 году стали печь хлеб с половой, и этого хлеба давали пленным по 200 граммов в сутки».
Кухня – значит жизнь. Кухня в лагере была в буквальном смысле «источником жизни». А поэтому работа на кухне стала предметом вожделения у всех заключённых лагеря. В условиях, когда жизнь человека находилась в прямой зависимости от количества получаемых организмом калорий, работа на кухне или даже просто знакомство с теми, кто «стоит у котла», давала практически верный шанс на выживание. И горе тому, кто не был причастен к кухне или не имел там друзей или знакомых.
За шанс пристроиться на работу на кухне платили. Иногда даже золотом. Так, Марк Гавриш встретил на кухне своего сокурсника по училищу, который не скрыл: за возможность работать на лагерной кухне расплатился золотыми часами, спрятанными при обысках.
Кому не так повезло. Очень выразительно описал свои первые впечатления о казарменном быте заключённых лагеря подполковник В.А. Новобранец, доставленный во Владимир-Волынский в марте – апреле 1942 года: «После регистрации меня направили во 2-й русский полк в 1-й батальон, Привели в казарму. Открыл я дверь и отшатнулся от густого липкого зловония. Встал на пороге, осмотрелся.
Трёхэтажные нары. Пленные лежат сплошняком на всех трёх этажах, под нарами и в проходе на полу. С трудом разыскал свою роту, перешагивая через лежащих на полу людей – бледных, худых, измождённых до предела, что называется «краше в гроб кладут». Многие одеты только в рваные окровавленные штаны и гимнастёрки, на которых грязно-бурые марлевые повязки. Многие, сидя на нарах, что-то делали со своим обмундированием. Присмотревшись, понял – уничтожают вшей в складках.
На моё появление никто не обратил внимания, несмотря на то, что я был новичком и в гражданской одежде. Командир отделения, подполковник, указал мне место на цементном полу – небольшой промежуток в 15–20 см между лежащими в ряд людьми. Я осмотрел указанное место и спросил:
– Да разве здесь можно расположиться?
– Ничего, можно. К вечеру вот этот умрёт от тифа, будет свободней.
Меня охватили жар и холод. Неужели мне лежать рядом с тифозным?! Стою, осматриваясь, не зная, что делать. А устал я чертовски, ноги от слабости дрожали и подкашивались. А меня интересует больше «моё место» на полу. Слышу, что-то трещит под ногами. Будто конопляное семя. Нагнулся, всматриваюсь. Подполковник ответил на мой недоумённый вопрос:
– А это вши трещат. Они, когда человек умирает, начинают перебегать на другого… и вот… трещат… Присмотрелся я к умирающему, и от ужаса меня качнуло: на его лице, на обнажённой груди сплошная сетка вшей. Вши пожирали его живьём.
– Да что же это, товарищи? Надо же спасти человека. – Его уже не спасёшь. Этого зверья на каждом из нас миллионы, – спокойно ответил подполковник…».
Забота о здоровье. К 18.00 заключённые вновь собирались у лагерных кухонь, где им выдавалось по полулитровой кружке «чая» – чаще всего горячего отвара из еловой хвои. Вместе с «чаем» съедался остаток хлебной пайки (если от неё ещё что-то оставалось). Несколько слов об этом напитке, который многие пленные ругали, называли пойлом из-за его специфического хвойно-смолистого запаха и вкуса. На самом деле в условиях лагерного режима питания хвойные отвары были для большинства заключённых единственным доступным источником витаминов. Для заготовки хвои небольшие группы пленных посылались в близлежащий лес, потом её доставляли в лагерные кухни и отваривали. Тем не менее отвары помогали мало, поскольку, судя по записям в персональных картах, именно цинга стала прямой, либо косвенной причиной смерти многих и многих заключённых. В 20.00 все заключённые должны быть в бараках, на своих местах. Всякое хождение по территории лагеря категорически воспрещалось.
Пропаганда. Вот что писал прошедший через Офлаг XIA – Шталаг 365 лейтенант Александр Фёдоров: «Владимир-Волынский лагерь – особый. В нём особенно заметна организация состояния, именуемого ПЛЕН. Регулярно выпускаются большого формата стенгазеты на русском, украинском и грузинском языках. В газетах учёные мужи, со степенями, гордясь званиями, полученными от советского государства, и занимаемыми ранее должностями, дружно оплёвывают свою Родину, наперебой стараются обратить на себя внимание новых хозяев – хотят понравиться. Хотя война ещё идет, неизвестно, кто победит, но у этих людей, видимо, уже выбран путь. В случае нашей неудачи в войне они, если новые хозяева их полюбят, могут рассчитывать на место в других странах. Соответственно с этой идеологией ведёт себя и кадровое офицерство, преимущественно высший комсостав. Все ходят при «шпалах» в петлицах, обычно занимают должности, требуют, чтобы их приветствовали по всей форме… Рассказывали, что капитан, заведующий баней, в угоду немцам смертным боем бил моющихся касками, которые использовались вместо шаек…
Вот едет конная повозка с бочкой, полной нечистот из уборной, сидит на бочке пожилой уже человек с тремя «шпалами» (то есть в звании подполковника. – В.К.), и требует приветствий. Любая должность в лагерной администрации открывает дорогу к дополнительной миске еды, а люди, прибывающие в лагерь, достаточно «образованы» и понимают, что в данных условиях все ценности сосредотачиваются в миске, и только в ней. Имеющие дополнительное питание могут купить за него всё».
«Работёнка» от Абвера. Но в истории Владимир-Волынского лагеря был один эпизод, который вызывает вопросы. Это созданные на протяжении 1942 года три рабочие команды, которые чем-то занимались на некотором удалении от лагеря, причём в определённой хронологической последовательности. Характер работ, которые выполнялись этими командами, в немецких документах не раскрывается, но соответствующие записи в персональные карты тех, кого зачисляли в эти рабочие команды, производились.
При сопоставлении этих записей картина выглядит так. Первой функционировала «Рабочая команда Дувальд», сроки – с конца апреля по конец июня 1942 года. Затем начала функционировать рабочая команда «Когильно», сроки: с 7 июля примерно до конца июля 1942 года. Третья команда – «Бискупице» работала одновременно с командой «Дувальд» – в мае и, очевидно, в июне 1942 года.
На основании изучения выявленных персональных карт участников рабочих команд, а также самих названий команд напрашивается предположение, что военнопленные из Владимир-Волынского лагеря были заняты на прокладке секретного кабеля, соединявшего Берлин со ставкой Гитлера Verwolf под Винницей. Ставка располагалась в лесном массиве в 8 километрах от Винницы, около села Стрижавка. Гитлер впервые прибыл сюда 16 июля 1942 года, где пробыл до 31 октября. Именно здесь была подписана знаменитая директива № 45 – о взятии Черноморского побережья Кавказа, Сталинграда и последующего наступления на Баку.
Художественная самодеятельность и вечерние споры. Это покажется странным и удивительным, но во Владимир-Волынском лагере существовала своя художественная самодеятельность. Создавалась она силами энтузиастов и, видимо, просуществовала до середины 1942 года. Однако после того, как лагерь с июня – июля 1942-го стал выполнять функцию пересыльного, с непрерывно обновляемым составом, упоминаний о художественной самодеятельности больше не встречается.
После отбоя жизнь в лагерных казармах замирала не сразу. Заключённые помоложе отводили душу в песнях, офицеры в старших званиях вели между собой нескончаемые споры. В своих воспоминаниях В.А. Новобранец писал: «Мы все – от лейтенанта до генерала, от комвзвода до командарма – должны дать ответ не только народу, но и самим себе: как случилось, что мы потерпели такое огромное поражение, почему поверили фашистам и не подготовились к войне? Почему наша страна и армия были поставлены под внезапный удар фашистской Германии?
Товарищи быстро превратились в «господ». О моральной обстановке в Офлаге в 1941–1942 годах. Описания перенесённых лишений, болезней, физических страданий оставили в своих воспоминаниях практически все, кто выжил в плену. А вот о ранах душевных решался рассказывать далеко не каждый. И дело вовсе не в скромности. Копание в причинах серии катастрофических поражений лета 1941 года логически подводило к таким выводам, что те, кто вернулся из плена, по понятным причинам предпочитали молчать. Но исключения были, особенно среди «невозвращенцев», то есть советских граждан, побывавших в плену и после окончания войны по тем или иным причинам отказавшихся от репатриации в СССР.
Из «невозвращенцев» наиболее откровенно моральную обстановку в среде военнопленных в начальный период обрисовал майор Пётр Николаевич Палий в своей книге «Записки пленного офицера»: «Почти все пленные, попавшие в бобруйскую тюрьму, были из состава 4-й, 13-й и 21-й армий, разгромленных немцами при переходе Днепра, но были командиры и с других участков. Постепенно выяснилась общая картина размеров немецкой победы: немцы у Киева, в их руках вся Прибалтика, немцы подходят к Ленинграду, к Одессе, их танковые дивизии с невероятной скоростью продвигаются к Москве. Красная Армия, дезорганизованная, в панике отступает по всей линии от Балтийского до Чёрного моря, почти не оказывая сопротивления наступающим.
Эти сведения сообщались главным образом «командирами рот», настроенными, все как один, крайне антисоветски, ругающими советскую власть, коммунистов, партию и самого «отца народов» Сталина. Они задавали тон. В течение этих нескольких дней вся масса командиров Красной Армии, попавших в плен, вдруг превратились в ярых врагов своей страны, где они родились, и правительства, которому они давали присягу на верность и обещали защищать свою «социалистическую родину» до последней капли крови, до последнего вздоха. За обращение «товарищ командир» давали по физиономии, если не избивали более серьёзно. «Господин офицер» – стало обязательным в разговорах. Никто не поднимал голоса в защиту того, что называлось Советский Союз, во всём широком объеме этого понятия. Без сомнения, среди пленных было довольно много членов Коммунистической партии, но все они, искренне или по соображениям камуфляжа, перед лицом опасности превратились в антикоммунистов. Это было как прорвавшаяся плотина. Голодные, грязные, бесправные, потерявшие прошлое и стоящие перед совершенно неизвестным будущим, советские командиры с упоением, во весь голос матом поносили того, при чьём имени ещё неделю тому назад вставали и аплодировали, – Иосифа Сталина!»
Из воспоминаний «наших» авторов на эту тему наиболее интересны воспоминания подполковника В.А. Новобранца, который, напомним, прошёл через Владимир-Волынский лагерь (предположительно апрель – август 1942 года). По его словам, узники лагеря, включая старших офицеров, вели между собой нескончаемые яростные споры, «вплоть до драк или словесных оскорблений». Спорили о причинах неготовности страны к отражению нападения Германии, о степени компетентности тогдашнего военного командования, об отсталости советской военной науки, о пагубности насаждавшихся в стране шапкозакидательских настроений.
Не была обойдена и тема чисток и репрессий, развязанных против высшего командования РККА в 1937–1938 годах их последствий для уровня боеспособности Красной Армии в момент нападения Германии на СССР.
Само собой получалось, что в конечном итоге эти споры выводили на вопрос о том, в какой мере за трагедию 1941 года ответственно высшее политическое руководство СССР. В.А. Новобранец по этому поводу писал: «Были среди нас и такие, которые считали, что факты беззакония, нарушений ленинских принципов не могли пройти мимо Сталина. Он знает о них. А если знает и не поправляет, значит, делается с его согласия.
– Нет, не может быть! – кричали этим скептикам другие. – Его обманывают!
– А если он не видит и не знает, что творится в стране, значит, он лопух! Значит, такой человек не имеет права занимать первый и самый ответственный пост в государстве! – парировали те, которые открыто обвиняли Сталина.
Особенно активным критиком сталинской политики был некий полковник Кулик. Но он критиковал Сталина с других позиций. Лёжа на верхних нарах, он во всеуслышание говорил: «Мы создали строй хуже царского. Коммунистические идеалы для нашей крестьянской страны оказались нежизненными. Крестьяне не могут жить без частной собственности. Работать в колхозах они не будут».
Его не избили только потому, что был уже стар и, конечно, сильно ослабевший. Я спросил Семеса, что это за человек, откуда? «Э-э, он не такой дурак, как кажется! – ответил Семес. – Это – полковой комиссар, член Военного совета армии…»
Хотя, как следует из слов В.А. Новобранца, полковника Кулика оппоненты «заклевали» не столько аргументами, сколько эмоциями и потенциальными угрозами рукоприкладства, мнение, высказанное полковником Куликом, не было единичным, грубо говоря, голосом одиночки. По словам Новобранца, полковник Кулик был позднее расстрелян немцами на основании доноса за его комиссарское прошлое.
И такая судьба ждала многих. Но в целом для большинства заключённых пребывание в лагере сводилось к медленному угасанию от голода и болезней, либо мучительному ожиданию момента, когда его номер вдруг будет назван на утренней перекличке, и его в колонне других узников поведут к опушке леса, где накануне были отрыты расстрельные рвы.";
- Stalag XI B Фаллингбостель (Fallingbostel); “Авиация СГВ”:: http://surl.li/stzmt):
"История. Лагерь организовался в 1939 года в районе военного полигона Берген.
Военнопленные использовались для работ на заводе по производству боеприпасов "Муна"
В 1939 году сюда начали прибывать первые пленные. Сначала поляки, потом бельгийцы, французы и голландцы. Здесь они работали на местных фермах, в лесу, выполняли тяжелую работу. Пленных привозили и привозили. Бараков на всех не хватало. Гигиена была главной проблемой в лагере. В 1941 году здесь началась эпидемия сыпного тифа. В этом же году в Фаллингбостел прибыла первая большая партия советских пленных ≈ 12000 человек. Русских разместили под открытым небом на большом огороженном забором поле. Эта территория находилась в километре от Stalag XIB и называлась Marquartsfeld. Наши солдаты не жили , существовали без еды и питья, под палящим солнцем, дождем. Советских пленных здесь называли нелюдями и относились к ним соответственно. Сильных, работоспособных мужчин отбирали на трудные работы: возделывание земли, рубку леса. Остальные же просто гибли от истощения, болезней прямо на этом поле на голой земле или в бараках. По соседству с Marquartsfeld было кладбище, где ежедневно сотнями закапывали трупы пленных, Здесь похоронено несколько десятков тысяч военнопленных из разных стран. Однако большинство (почти 30 тысяч человек) солдаты Красной Армии. Территория захоронения ухожена, трава подстрижена, ни соринки, все памятники в отличном состоянии. Немцы ухаживают за могилами с предельной аккуратностью и уважением. По всему периметру огромной братской могилы установлено около сотни бетонных плит с именами русских,
У правого края кладбища особняком стоит высокий памятник в форме четырех заостренных каменных плит, сходящихся кверху. У основания на доске из металла выгравирована надпись: «В память о многих тысячах погибших русских военнопленных, покоящихся здесь с миром 16 апреля 1945 лагерь был освобожден 8-й британской армией.";
- Шталаг XI C (311) Берген-Бельзен (Bergen-Belsen); "ЗАБЫТЫЙ ПОЛК": http://www.polk.ru/forum/index.php?showtopic=3238 ):
"История. Берген-Бельзен (нем. Bergen-Belsen) — нацистский лагерь в земле Нижняя Саксония, расположен в миле от деревни Бельзен и в нескольких милях к юго-западу от г. Берген. Географически места с названием Берген-Бельзен сейчас не существует.
Был создан в мае 1940 как Шталаг 311 (нем. Stalag XI-C) для военнопленных из Бельгии и Франции. Первоначальное число заключённых — 600 человек.
В июле 1941 сюда поступили около 20 тысяч военнопленных из СССР, к весне 1942 18 тысяч из них скончались от голода, холода и болезней (выжило лишь 2097 человек).
В апреле 1943 лагерь для военнопленных был закрыт и преобразован в концентрационный лагерь для временного содержания (Aufenthaltslager) тех узников, которые владели иностранными паспортами и которых можно было обменять на пленных германских поданных, содержащихся в лагерях союзников. Статус концентрационного лагеря получил 2 декабря 1944 года. Секция для больных заключённых, кто не мог уже больше работать в трудовых лагерях, была создана в марте 1944 года. В 1945 году, когда уже стал очевидным конец Второй мировой войны, в Берген-Бельзен были переведены заключённые из других лагерей, хотя Берген-Бельзен не был оборудован для приёма такого количества узников.
В лагере не было газовых камер. Но за 1943—1945 здесь умерли около 50 тысяч заключённых, свыше 35 тысяч из них — от тифа за несколько месяцев до освобождения лагеря. Так, из-за начавшейся эпидемии тифа в декабре 1944 года умерло 350 человек. В январе количество умерших достигло 800—1000 человек, в феврале — 6000-7000, в марте — 18168, в апреле — 18355. Среди умерших был чешский художник и писатель Йозеф Чапек, Анна Франк (Anne Frank) и её сестра Марго (Margot Frank).
В феврале 1945 ситуация в лагере стала катастрофической из-за вспыхнувшей там эпидемии тифа. 1 марта комендант лагеря Йозеф Крамер послал группенфюреру СС Рихарду Глюксу (Richard Glücks), главе администрации концентрационных лагерей, письменную просьбу о помощи в решении продовольственных и иных проблем. Лагерь был добровольно сдан союзникам и оставшиеся в живых были освобождены 15 апреля 1945 11-й дивизией Британских вооружённых сил. В течение двух недель после освобождения умерло 9000 человек, а к концу мая — ещё 4000.
В мае 1945 года лагерь в Берген-Бельзене (являющийся к этому времени уже концлагерем СС) был сожжен по приказу английской военной администрации из-за опасности вспышки сыпного тифа. После войны на этом месте был создан музей, где есть памятник и погибшим советским военнопленным.
В 1947 году в Берген-Бельзене был сооружен мемориал. На трех языках: русском, немецком и английском на нем написано: “Здесь погребены 50 000 советских военнопленных, замученных до смерти в немецко-фашистском плену. Покойтесь с миром, память о вас будет жить вечно в сердцах народов Советского Союза”;
- Stalag XI D (321) Ербке (Oerbke); "КНИГА ПАМЯТИ УКРАИНЫ": https://clck.ru/bewD9 ):
"История. Концлагерь Stalag XI D (321) Oerbke создан в июне 1941 года в районе населенного пункта Эрбке в Германии. Он создавался для советских военнопленных и рассчитывался на содержание 30000 узников. Первые пленные прибыли 14, 17, 24 и 30 июля 1941 года. К концу июля численность лагеря уже составляла около 8000 человек. Содержались они прямо под открытым небом. Жили пленные в самодельных землянках вырытых голыми руками и шалашах из подручного материала, норах. Условия, нечеловеческие. Часть пленных в сентябре-ноябре 1941 года использовали в рабочих командах. К ноябрю 1941 г. в лагере уже находилось около 14000 пленных. Вскоре силами пленных началось строительство деревянных бараков а 1 декабря 1941 года часть военнопленных была переведена или передана для учёта в шталаг XI B, Фаллингбостель. С ноября 1941 по февраль 1942 лагерь изолирован из за эпидемии сыпного тифа. За это время 12 000 военнопленных умирают от голода, холода и болезней. 1 и 2 апреля 1942 года оставшиеся в живых пленные были переведены в шталаг XI В, Фаллингбостель. Как самостоятельная единица лагерь 321 (XI D), Эрбке ликвидируется и становится частью шталага XI В, Фаллингбостель. 22 июня 1945года на советском кладбище в Фаллингбостель-Эрбке был открыт мемориал советским военнопленным. Он имел вид открытой книги а в 1964 году мемориал был заменён памятником работы скульптора Клауса Зееленмейера. По данным ассоциации "Военные мемориалы" на кладбище шталага 321 (XI D), Эрбке захоронено 30 094 умерших советских военнопленных.";
5. ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА майора КОВТУНА Б. К, сослуживца, капитана ГЛАДНЕВА И. С.:
Уточнение поисковика Марины Высоцкой: КОВТУН БОРИС КОНДРАТЬЕВИЧ (24.07.1908, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Подольская губерния, Брацлавский уезд, Савинецкая волость, село Китайгород – 10.07.1942, пленен: Крымская АССР, город Севастополь; в плену: 1. Stalag 338 Кривой Рог (Kriwoj Rog), Рейхскомиссариат Украина (Reichskommissariat Ukraine), Третий Рейх (Das Dritte Reich); 2. Stalag VII A Моосбург (Moosburg), военный округ VII – Мюнхен (München), Бавария (Bayern), Третий Рейх (Das Dritte Reich); 3. Концентрационный лагерь Дахау (Konzentrationslager Dachau), военный округ VII – Мюнхен (München), Бавария (Bayern), Третий Рейх (Das Dritte Reich); 4.09.1944, расстрелян), майор, старший помощник начальника разведывательного отдела штаба Отдельной Приморской армии, Северо-Кавказского фронта. Документы (порталы 1. «ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 – 1945»: https://clck.ru/3LxJnV; https://clck.ru/3LxK6y ; 2. ОБД “МЕМОРИАЛ”: https://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=1978028584 ; https://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=1978612828 ); О майоре КОВТУНЕ В. К.: Тема “НКВД в период обороны Севастополя 1941-42 гг.”; книга “Последний штурм Севастополя” ( https://coollib.cc/b/704055/read#t9 ), автор Нуждин Олег Игоревич; опубликовал Савилов В.Н.: Вероятно “…имеется в виду майор Ковтун Борис Кондратьевич, начальник 3-го отделения Разведотдела Приморской армии (по другим данным: старший помощник начальника разведывательного отдела Приморской армии); http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=51976.0 ;
Протокол допроса Ковтуна Бориса Кондратьевича (предоставлен Нуждиным Олегом Игоревичем, соавтором книги “Последний штурм Севастополя” ( https://coollib.cc/b/704055/read#t9 ) и новой книги по событиям октября-ноября 1941г.): “АОК 11 – Ic/AO Штаб-квартира, 18 июля 1942.
Допрос пленного. ”Майор Ковтун Борис Кондратьевич, начальник 3-го отделения разведывательного отдела Приморской армии родился 24.7.1908 в деревне Китай-Город Тростянецкого района Винницкой области. Украинец, член партии с 1940, показал:
Мои родители были крестьяне. Я окончил среднюю сельскую школу в Верховке, Винницкая область, и с ноября 1930 был агрономом по переработке сахарной свеклы. 3.11.1930 я был призван на службу в 151-й стрелковый полк 51-й стрелковой дивизии в Одессу и проходил службу в 7-й роте. Эта рота состояла из красноармейцев со средним и полным школьным образованием, и по правилам военнослужащие этой роты после года службы выпускались командирами взводов запаса. В 1931 мы после завершения года службы не были отправлены в запас, а были откомандированы командирами взводов в разные части. Двое из нас попробовали отказаться, за что провели полтора года в тюрьме. Я остался командиром взвода в 151-м стрелковом полку и оставался там таковым на службе до 1936. В августе 1936 в качестве командира взвода я был направлен в «Школу молодых специалистов» в Кировоград. Эта школа находилась в подчинении у 15-й авиабригады тяжелых бомбардировщиков, и в школе шла подготовка необходимых специалистов по моторам, бортовому вооружению, радио. 15-я авиабригада располагала машинами ТБ-3. В 1938 я был откомандирован командиром взвода в 348-й стрелковый полк 51-й стрелковой дивизии и получил звание старшего лейтенанта. В этом полку я нес службу в качестве помощника командира полка по снабжению боеприпасами, топливом и смазочными маслами. В марте 1940 я был откомандирован в качестве помощника начальника штаба по личному составу. В августе 1940 я был откомандирован в Москву на курсы дальнейшей подготовки командиров (по-русски «КУКС») при разведывательном отделе Генерального штаба. Здесь мы изучали метода агентурной разведки. Например: вербовка и привлечение собственных агентов, подготовка их, использование и т.д.; одним словом, подготовка в проведении шпионажа. В ноябре 1940 я был возведен в звание капитана. На курсах я оставался до февраля 1941. После этого я вместе с 5 человек был откомандирован в разведывательный отдел Одесского военного округа и вступил в должность помощника начальника оперативного пункта «Кагул» (центр пограничного шпионажа). В Одесском военном округе было три таких центра, а именно: «Унгены», «Кагул» и «Измаил». В «Кагуле» я оставался до 16.7.41 и после этого был откомандирован в разведывательный отдел Одесского военного округа на должность помощника начальника разведотдела по информации (соответствует нашему О3) формирующейся Приморской армии. После отхода Приморской армии в Крым я в разведывательном отделе занял должность помощника начальника разведотдела по войсковой разведке. Должность помощника по информации занял прибывший майор Леонченко, который закончил Академию им. Фрунзе. 27.1.1942 к нам прибыл майор Седов, который возглавил информационное отделение. Майор Леонченко стал помощником начальника разведотдела по войсковой разведке, а я стал третьим помощником начальника разведотдела по шпионажу.
Разведывательный отдел Приморской армии состоял из следующего:
Начальник разведывательного отдела: подполковник Потапов. Уточнение поисковика Геннадия Чернакова: ПОТАПОВ ВАСИЛИЙ СЕМЁНОВИЧ (25.12.1903, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Владимирская губерния, Шуйский уезд, Ивановская волость, посад Иваново - Вознесенск - 26.01.1956, уволен в запас), подполковник (полковник), начальник разведывательного отдела штаба Отдельной Приморской Армии. Документы (портал «ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 – 1945»: https://surl.lu/dqmysy );
Комиссар разведывательного отдела: батальонный комиссар Костюк.
Непосредственно начальнику разведотдела подчинялись:
Капитан Гладнев – шифровальщик. Уточнение поисковика Геннадия Чернакова: ГЛАДНЕВ ИВАН СИЛОВИЧ (1901, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Екатеринославская губерния, губернский город Екатеринослав - 2.07.1942, пленён: Крымская АССР, город Севастополь; в плену: 1. Stalag 329 Винница (Winniza), Генеральный округ Восточная Волынь (Житомир; Der allgemeine Bezirk Ost-Wolhynien (Shitomir), Рейхскомиссариат Украина (Reichskommissariat Ukraine), Третий Рейх (Das Dritte Reich); 2. Stalag 365 Владимир - Волынский (Wladimir - Wolhynien), Генеральный округ Восточная Волынь (Житомир; Der allgemeine Bezirk Ost-Wolhynien (Shitomir), Рейхскомиссариат Украина (Reichskommissariat Ukraine), Третий Рейх (Das Dritte Reich); 3. Stalag XI B Фаллингбостель (Fallingbostel), военный округ XI – Ганновер (Hannover), Нижняя Саксония (Niedersachsen), Третий Рейх (Das Dritte Reich); 4. Stalag XI C (311) Берген-Бельзен (Bergen-Belsen), военный округ XI – Ганновер (Hannover), Нижняя Саксония (Niedersachsen), Третий Рейх (Das Dritte Reich); 5. Stalag XI D (321) Ербке (Oerbke), военный округ XI – Ганновер (Hannover), Нижняя Саксония (Niedersachsen), Третий Рейх (Das Dritte Reich); 10.01.1944, погиб в плену; клинический диагноз: “Туберкулёз лёгких”; захоронен: ФРГ (Bundesrepublik Deutschland): Земля Нижняя Саксония (Land Niedersachsen), район Лохайде/Херстен (Lohheide/Hörsten (Celle), кладбище военнопленных), капитан, начальник шифровального отделения разведывательного отдела штаба Отдельной Приморской Армии. Документы (порталы: 1. ОБД “МЕМОРИАЛ”: https://surl.li/gjgjoj ; https://surli.cc/twrumd ; 2. «ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 – 1945»: https://surl.li/sulyim );
Политрук Кошкин – военная цензура
Техник-интендант 1-го ранга Йена (Jena) – начальник секретариата
Стенотипистка Лев Рая (еврейка)
Майор Леонченко – начальник 1-го отделения войсковой разведки. Уточнение поисковика Геннадия Чернакова: ЛЕОНЧЕНКО ГРИГОРИЙ ИВАНОВИЧ (23.02.1903, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Киевская губерния, Каневский уезд, Корсунская волость, волостной центр местечко Корсунь - 30.10.1955, уволен в запас), майор (полковник), заместитель начальника разведывательного отдела штаба Отдельной Приморской Армии. Документы (портал «ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 – 1945»: https://surl.lu/xkrneb );
Его помощник лейтенант Шкарупа
Майор Седов – начальник 2-го отделения информации (О3)
Его помощник младший лейтенант Максач
Майор Ковтун – начальник 3-го отделения (шпионаж)
Его помощник старший лейтенант Непогодин
Переводчик техник-интендант Хохштетд (еврей). Уточнение поисковика Марины Высоцкая: ГОХШТЕТ СОЛОМОН АБРАМОВИЧ (1919, место рождения: неизвестно - 05.1942, пленён: Крымская АССР, город Севастополь; выявлен как еврей; расстрелян (предположительно), техник-интендант 1 ранга, переводчик разведывательного отдела штаба Отдельной Приморской Армии. Документы (портал «ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 – 1945»: https://surl.li/zkyohr );
Разведывательный отдел должен был располагать собственной радиостанцией, но ее не имелось.
Эти 13 персон образовывали разведывательный отдел Приморской армии. Писарей и чертежников не имелось. Всю переписку вели техник-интендант Йена и стенотипистка на пишущей машинке. Множительного аппарата не имелось.
Задачи отдельных подчиненных отделений:
Капитан Гладнев зашифровывал и расшифровывал радиосообщения командования.
Политрук Кошкин цензурировал все исходящие от армии печатные материалы
Майор Леонченко – начальник войсковой разведки – имел задачу правильно руководить разведывательными отделениями дивизий, полков и батальонов и докладывать начальнику разведотдела о результатах.
Майор Седов, начальник отделения информации (О3) – имел задачу собирать все сообщения войск и вышестоящих служб противника, составлять разведсводки и с одобрения начальника разведотдела представлять их вышестоящим службам и два раза в сутки направлять их в войска.
Майор Ковтун имел задачу вербовать агентов, направлять их и таким путем получать сведения о противнике.
Об организации шпионажа в Приморской армии пленный рассказал следующее:
Вербовка агентов происходила из рядов гражданского населения, как и из рядов частей. Гражданские вербовались следующим образом: пленный (уточнение: Ковтун) приходил в военный комиссариат и требовал просмотра документов гражданских, которые добровольно просились на службу в Красную Армию. При просмотре документов он искал наиболее подходящих, вызывал их к себе и беседовал с ними. Если они казались ему подходящими, он делал им предложение работать за линией фронта в качестве агента. Принуждение он не применял. Если он получал отказ, то заставлял подписать обязательство о неразглашении этого сделанного им предложения. Большинство завербованных агентов поступали на эту работу из чистого патриотизма. Также среди рабочих железнодорожного депо ему удалось завербовать 2 агентов. Из рядов армии пленный (уточнение: Ковтун) имел всего одного солдата в качестве агента, который два раза ходил за линию фронта, вновь возвращался и нес службу в разведроте 386-й стрелковой дивизии в качестве командира взвода.
Согласно приказа генерал-майора Петрова многих из женщин, которые находись в частях, кроме служащих, отправили в 191-й армейский резервный полк и транспортировали на Кавказ. Некоторые из этих женщин захотели остаться в войсках, и среди них пленный (уточнение: Ковтун) некоторых завербовал.
Пленным были завербованы следующие агенты:
1. Мадюдина Евгения Ивановна, Симферополь, ул. Конторная, 80 (не точно), осталась и проживает в Симферополе.
2. Ляховец Мария (псевдоним Зокорина Вера).
3. Петрова Майя (псевдоним Колосова Галина).
Эти 3 были направлены за линию фронта 3.6.1942, но не вернулись.
4. Крайников Алексей, командир взвода в разведроте 386-й стрелковой дивизии.
5. «Вадимов» и
6. «Орлик» (клички, обратно не вернулись).
7. Чупров, агент, был направлен в Бахчисарай и не вернулся.
8. Белоусов Иван и
9. его сопровождающий (имя забыл) (отправлены в Ялту, назад не вернулись).
10. Саит-Халиль (татарин), направлен в Коккозы, назад не вернулся.
11. Чебан Галина и
12. Зеленкова Тамара – задание не выполнили, остались в Севастополе, Карантин (улицу забыл), № 40, напротив церковного кладбища, по шоссе на Херсонес.
13. Терещенко Иван Петрович, вернулся назад, не выполнив задание, остался в Севастополе, Цыганская слобода, домохозяин Федотов.
14. «Семенов-1-й», не использовался, но обучен, проживает в Севастополе в таком же доме, как № 13.
15. Евстафьева Валя, обучена как радистка, не использовалась, проживает в Севастополе, Коммунистическая, № 24.
16. Славкова Ольга, во время бомбежки была ранена и переведена для эвакуации в армейский резервный полк.
17. Чапаева и
18. Зайцева, были завербованы и оставались в 191-м армейском резервном полку.
19. Лисицын, завербован, не использовался, проживает в общежитии железнодорожного депо Севастополя.
20. «Семенов-2-й», обучен, но освобожден по болезни, адреса он не знает.
Были еще 3 – 4 агента, имена которых он не может вспомнить.
По показаниям пленного, шпионаж в Приморской армии не функционировал. За это его зачастую ругал его начальник подполковник Потапов. Эти показания пленного также подтверждаются переводчиком разведотдела Приморской армии Хохштедтом. Уточнение поисковика Марины Высоцкая: ГОХШТЕТ СОЛОМОН АБРАМОВИЧ (1919, место рождения: неизвестно - 05.1942, пленён: Крымская АССР, город Севастополь; выявлен как еврей; расстрелян (предположительно), техник-интендант 1 ранга, переводчик разведывательного отдела штаба Отдельной Приморской Армии. Документы (портал «ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 – 1945»: https://surl.li/zkyohr ).
Сам пленный не производит впечатления, что он может быть начальником отделения шпионов.";
6. “Об одном прошу тех, кто переживет это время: не забудьте! Не забудьте ни добрых, ни злых. Терпеливо собирайте свидетельства о тех, кто пал за себя и за вас. Придет день, когда настоящее станет прошедшим, когда будут говорить о великом времени и безымянных героях, творивших историю. Я хотел бы, чтобы все знали, что не было безымянных героев, а были люди, которые имели свое имя, свой облик, свои чаяния и надежды, и поэтому муки самого незаметного из них были не меньше, чем муки того, чье имя войдет в историю. Пусть же эти люди будут всегда близки вам, как друзья, как родные, как вы сами!” Юлиус Фучик (23.02.1903 - 8.09.1943), чехословацкий журналист, литературный и театральный критик, публицист, активист чехословацкой компартии. Находясь в нацистской тюрьме, написал книгу «Репортаж с петлёй на шее» (“ВИКИПЕДИЯ”: http://surl.li/hzows ).
