Из воспоминаний Ахуна. Новый 1942 год был тяжёлым для всех.

На столе не было угощений, не было ничего. Мои младшие братья голодали уже несколько дней, пропитания на зиму было очень мало, старались тянуть запасы до весны.

Я не мог смириться с этим и ушел из дома утром 31 декабря одевшись в то что было из теплой одежды. Взял с собой снасти и горсть теста который выдал колхоз за труды. Тесто было единственной радостью на Новый год.
В погребе ещё были овощи, небольшой запас картошки и свеклы. Все остальное мы уже съели. Мама даже начала трогать запасы посевов картошки дабы мы не голодали.

Я ушел в сторону Тугая на озеро Аккош куль (Лебединое озеро). Не знаю на что я надеялся тогда в мороз минус 30, но хотелось на Новый год хоть чуточку рыбы.

До обеда не было никакого клева, а наживка почти закончилась. Я менял лунки один за другим, а предчувствия рыбы так и не было. Просидел я до самого заката без единого улова.

Когда собирался уходить попалась первая рыба. Эта была "Густерка", я запомнил этот момент на всю жизнь. Небольшая костлявая рыба которая дала мне веру и стремление продолжать свое дело. Там дома сидели мои братья и мама которые уже не знали как дальше быть.

До того как село солнце я разжёг костёр на берегу. Деля обязанности смотрителя и рыбака двигался от лунки до костра, затем за дровами.
За всю эту холодную ночь выловил несколько килограмм "Густерки" и пару карасей.

Домой вернулся ближе к обеду. Тогда все мои дома спали ещё. Когда мать проснулась то увидела добычу и пустилась плакать. Новый 1942 год мы встретили с большой кастрюлей ухи где едва ли плавали маленькие кусочки картошки. Последующие недели я учил своих младших братьев рыбачить.

Тогда я верил что война скоро закончится, и ждал когда отец вернётся с фронта. Но к сожалению отец уже был убит под Москвой во время контрнаступления, и извещение о гибели уже шло домой.
В мае 1942 года мы узнали об этом, и наш мир пошатнулся.