«Ничего героического мы не совершали. Мы же не вели воздушных боев, не бомбили, а наоборот, так старались летать, чтобы быть незамеченными…». Так писала в своих воспоминаниях Елена Григорьевна Дворянкина, летчик 141-ого отдельного санитарного авиационного полка, призванная в армию в феврале 1944 года Якутским горвоенкоматом. Она совершила 174 боевых вылета, пробыла в воздухе более 400 часов, эвакуировала с передовой около 250 тяжелораненных, а обратным рейсом доставляла консервированную кровь. ⠀ Задания выполнялись на тихоходном самолете ПО-2, к которому фашисты относились сначала пренебрежительно и издевательски называли его то «рус-фанер», то «кофейной мельницей». Но очень скоро им пришлось изменить свое мнение об этих машинах, на которых летали главным образом женщины. И уже со страхом они стали говорить о «ночных ведьмах», о «рус-мадам» потому, что легкобомбардировочная ночная авиация наносила фрицам ощутимые бомбовые удары, лишала их сна и покоя. ⠀ «Нам приходилось быть исключительно бдительными. Вражеские истребители выслеживали нас, как коршуны добычу. Нужно было внимательно следить за местностью, чтобы не потерять ориентировку, не залететь за линию фронта, быстро найти указанную на карте площадку вблизи передовой, где ожидали нас раненные. Трудно было посадить самолет, еще труднее взлетать на перегруженной машине. Используемые нами посадочные площадки, как правило, были крошечные, ограниченные разными препятствиями. В направлении посадки и взлета встречались столбы, провода, деревья, постройки. Ох, и тяжело было нам…». (Из воспоминаний Е.Г. Дворянкиной). ⠀ Война для Елены закончилась в м. Рауша, в Германии. В августе 1945 г. была демобилизована из Красной Армии. Награждена орденом Отечественной войны II степени, медалями «За отвагу», «За освобождение Варшавы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», польской медалью «Заслуга на поле брани» и всеми юбилейными медалями.

Родилась в 1919 г. в г.Канске Красноярского края.

В 1932 г. она переехала с родителями в Якутск.
Училась в техникуме связи. В 1938 г. стала куросанткой
аэроклуба, через два года окончила и получила свиде-
тельство на право вождения самолета ПО-2. Весной
1941 г. окончив техникум связи, работала радиотехни-
ком радиоцентра. |

Когда началась война, Елена Дворянкина с подру-
гой Верой Захаровой обратилась в военкомат с прось-
бой направить на фронт, но отказали. Только летом
1944 г. их направили на фронт. Прошли переподготов-
ку, тренировочные полеты. Они были назначены в 141-й
отдельный санитарный авиационный полк, дислоциро-
ванный в г.Сарны (Западная Украина) и действовав-
ший в полосе наступления 1-го Белорусского фронта.

В годы войны ПО-2 стал не только связным и сани-
тарным самолетом, но и ночным бомбардировщиком.
Смертельная опасность подстерегала невооруженную
“санитарку” днем и ночью, в воздухе и на земле.

Отдельные фрагменты из письма Елены Григорьев-
ны Анфисе Ивановне и Михаилу Ивановичу Коновало-
ву, директору музея связи в г.Якутске:

“Вот что я тебе напишу. Ничего героического мы не
совершали. Мы же не вели воздушных боев, не бомбили, а
наоборот, так старались летать, чтобы быть незамеченны-
ми. Самолеты были камуфлированы под местность, летом
это помогало, летали очень низко и сверху трудно нас
заметить, а летали по одному, либо парами, редко звеном.

Конечно были свои сложности и в нашей работе —
несколько опасно, физически тяжело. Особую опасность. дня“нас.. представляли’ немецкие истребители,
т.н. “охотники”. Летали они по нашим тылам, вот это
был наш бич! Охотились за нами, считая, что мы
возим по фронтам высокое начальство. За наш сбитый
самолет награждали их железным крестом. Мы были
легкой добычей, как для коршуна цыпленок. Достаточ-
но одной зажигательной пули, чтобы самолет вспых-
нул факелом, что. однажды и случилось со мной. Во-
зили-раненых из Люблина (Польша) в Брест, бои шли
в западной части города, а с восточной мы вывозили.
Во время посадки в Люблине при пробежке налетел
мессер и поджог мою машину, едва успела выскочить
и выхватить планшет с картой. Вмиг машина сгорела.
Так я жалела машину, даже плакала. Только потом
подумалось как мне и раненым повезло. Поджог не
при взлете, а при посадке, и машина была не груже-
ной. А однажды шла груженая тоже в Брест... Уже
последним. рейсом, вечером, тихо солнце садилось, не
болтало, самолет шел как по маслу. Вдруг тень —
мессер! Подо мною лес (опять везение!). Снизилась до
минимума, кружила над лесом. Или меня потерял, или
кончились патроны, снаряды. Все обошлось!

Раненых брали около линии фронта и не с аэродро-
мов, а с площадок, и часто эти площадки ограничены.
Еще машина не успеет набрать скорость... и вот она
натужно` пошла. в набор пухнет, пухнет, аж крылышки
вибрируют, кажется вот, вот посыпится. Но, нет-же
летит! Умница! Сколько она спасла жизней! Перева-
лишь через препятствия, снизишься, чтобы набрала
скорость и тогда только почувствуешь — с тебя льет
пот. В таких сложных ситуациях парни мне говорили“
(извините) — нам хоть есть за что держаться, а ты за
что держишься? В летном составе я одна была из
девчат. Физически. тяжело ‘было от того, что летали
низко: ветер, все эти восходящие, нисходящие потоки
бросали машину как щепку и вверх и вниз. Всего не
‚опишешь. Разворошил ты, Миша, мою память.

Вот на этом и заканчиваю.

Доброго вам. здоровья.

Да продлит твои .дни, желание написать книгу о.
_ связи в Якутии.

Елена, 20.05.90. г.”
мы - Д.Д.ИЗБЕКОВ.
Якутяне в небе фронтовом.