(Стихотворение Анатолия Никитовича, написанное им в 1954 году)
Рассказ моего отца о войне 1941-1945 гг.

Был дан приказ идти в атаку
Бойцы рванулися вперед
По нас из всех своих орудий
Беспрерывно немец бьет.
Везде вокруг снаряды рвутся,
Земля от взрывов вся черна
Но быстро все вперед несутся,
Для них дорога лишь одна.
Идти на запад, взять деревню.
Вот их сегодняшний приказ
Бегут солдаты наши цепью,
Они в бою не в первый раз.
Вся пядь земли, та что за нами,
Вся что осталась позади
Взята с боями лишь большими
И жертвой павших…….
Уж целый час бойцы дерутся
И перебежками бегут
Вперед, везде снаряды рвутся,
Вокруг убитые лежат.
Бегу и я со всеми вместе, стреляю я на всем ходу
Но сбоку вдруг снаряд взорвался и чую я что упаду.
И я упал, потом поднялся, раненье было мне в ногу
Потом я за винтовку взялся и с поля боя я иду.
Винтовка мне опорой служит,
Нога пылает вся огнем
Иду в санчасть на перевязку…
И вдруг меня окликнул кто-то,
В воронке наш комдив сидит
И через щит у пулемета,
За полем боя он следит.
И прыгнул я к нему в окопчик,
Он мне рану перевязал
И спирта крепкого глоточек,
Из фляжки он заветной дал.
Вдруг рядом сильный взрыв раздался,
Уткнулся я и не дышу
Когда все стихло, я поднялся
И на комдива я гляжу,
А он сидит у пулемета
И в щель по прежнему глядит.
Нагнулся я к нему поближе, в глаза ему я заглянул
А он не дышит, глаза совсем уже сомкнул…..
Окончен бои, разрывы стихли, и час затишья наступил.
Враг отступил, отдал деревню, оставив технику свою,
Но наших тоже много, легло в сегодняшнем бою.
д. Дубовик 1954 год.

О событиях немецкой оккупации в декабре 1941 года. д. Дубовик.

Я помню как наша деревня горела
То было зимой все вокруг было бело
Снег пушистый лежал и мороз был большой
То в 41-м году в декабре было дело
Земля тогда под ногами фашистов гудела
Земля и зимою чернела кругом
Наши где-то за Курском сражались с врагом.
В их тылу партизанское движенье росло
Раз отряд небольшой партизанов прошел
И кажется в Волчихинский лес он ушел
И видала отряд тот лишь баба одна
Проживала в деревне Хвастливой она.
Фашисты боясь партизан как огня
Сил тогда не имея больших при себе,
По следам партизан побоялись идти
И другую борьбу с ними решили найти
Они думали, что партизаны сейчас
В лесочке, который в огородах у нас.
Значит наше село, как рассуждали они
Партизанскою базой служило в те дни
А так как немцев тогда здесь совсем не было
То для них стало ясно лишь только одно.
Всю деревню спалить от конца до конца
Ничего не щадить не дитя ни отца.
И на другой день, когда уж совсем рассвело
И солнце катясь от земли отошло.
Человек шесть фашистов в деревню пришло.
Вот к крайнему дому они подошли
Всех выгнали вон и солому зажгли
Вспыхнул огонь, и дым черный пошел
Живую погибель дом мигом нашел.
И в следующем так, выгоняют всех и жгут
И к дому другому за тем же идут
Там всех людей и скотину выводят
И когда пламя схватило пол крыши - уходят.
У соседей все также, всех их выгоняют
Поджигают солому и дальше шагают.
А с другого конца на другой стороне
Тоже несколько хат уж пылают в огне.

Моя мать уже проснулась и хлеб замесила
Дров наколола и печь растопила
Тишина стоит в доме и все еще спят…
Семья тогда дома почти вся была
Одна из сестер лишь у тетки жила
Отступить со своими отец не успел
Так быстро фашист на наш край налетел.
И фронт на восток без задержки умчался
У нас их немецкий порядок начался
Они каждое утро в село приходили
Девчат собирали и парней ловили.
И гнали окопы куда-нибудь рыть
Кто не слушался стали розгами бить
И только фашист на село показался
И старый и малый в лесочек скрывался.
И стало понятно как опасны леса
Да тут еще баба та им донесла
Про партизан. И не стало сомненья
Почему люди ищут в лесочке спасенья.
Вчера староста всех на сходку собрал
И немецкий приказ он для всех зачитал,
Приказали на завтра убраться в Лаврово
Все не смели сказать возражения слова
Все старосту знали - Кирюшин им был
И что рассерженный он даже маленьких бил.
Насупившись молча побрели все домой
Но задумались крепко, декабрь ведь стоит
Сами уж как-нибудь, а с детьми то как быть
Но нечего делать все стали собираться
Утром рано, до света все стали подыматься.
И в сумерках ночи уж печи топили
Пораньше собраться все нынче решили
Чтоб утром, готовыми быть ко всему
И каждый носил горе - думу свою.
Тишина стоит в доме, но все уж не спят
Мать всех разбудила - велела вставать
Она печку сейчас только лишь истопила
И хлеб уж управилась, весь посадила.
И зачем-то наружу тут вышла она
Деревня вся снегом покрыта была.
Постояла немного уйти собралась
Но что это! Правда ль ей показалось.
На Воробьевке последний домочек
Через крышу свою пропускать стал дымочек
Но дымочек растет, превращается в дым
Вдруг вырвалось пламя на крышу за ним.
Пожар должно быть пронеслось в голове
Вдруг дым показался в другой стороне
Что же это такое и школа горит
И побежала соседке своей сообщить.
Та выбежала, смотрит, со страху дивятся
О ужас! Другой дом вдруг стал загораться
Лица их побледнели, они все поняли
Что немцы деревню, подряд поджигали
И немедля по хатам они побежали
Сердца их зашлись, и они не рыдали
Мать быстро вбежала, кричит - поскорей
Собирайтесь ребята, бегите живей.
Немцы проклятые к нам уж пришли
Два дома и школу уже подожгли
Скоро до нашего дома дойдут
Собирайтесь живее, сейчас подожгут.
Два брата с отцом тут с постелей вскочили
В мешки свои кое-что положили
Собрались кое как и что было в них мочи
Кинулись к лесу от извергов прочь.
Все главное в доме уж было собрано
Старшие сестры ушли уж куда-то
Хлеб вытащен был и порядком уложен
В огромный мешок и на сани положен.
Мать лошадь выводит и упряжь готовит
Троих нас собирает и рядом становит
Она думала, немцы хоть нас пожалеют
Хоть чуточку жалости к нам поимеют.
Вот дверь отворилась и немец заходит
На нас посмотрел и в горницу заходит
Мы стоим и не дышим, лишь только дрожим
На мать и на немца, со страхом глядим.
Он из горницы снова в теплушку вошел
Все кругом посмотрел и к нам подошел
Подошел, поглядел, лишь рукою махнул
-Матка никс - говорит и к порогу шагнул.
Он ушел, не поджег, пожалел малышей
Разве мало хороших и средь немцев людей.
Но напрасно мечтали что дом будет цел
Минут через десять вошел офицер.
Ни слезы, ни просьбы, ни детский наш плач
Не стал даже слушать немецкий палач
Про партизан и про Сталина что-то сказал
И тросточкой нам он на дверь показал.
Мать нас в сани сажает, сама голосит
Напрасно просить больше фрица не хочет
А он в хату охапку соломы принес
Спичкой чиркнул и пламя к соломе поднес.
О жалко смотреть как живое горит
Разгорается пламя трещит и дымит
Как факел большой дом пылает огнем
Охвачена пламенем крыша на нем.
Дым черный, седой поднимается вверх
Застлал он небо, свет солнца померк
От сильной жары снег вокруг дома тает
И в лужицы грязные струйкой стекает
Но горит не один наш единственные дом
Дым, огонь, стон, проклятья и крики кругом
Такое же горе постигло ведь всех
Нет крова над нами…
А теперь что делать не знает никто
Где ночевать будет, завтра будет с ним что?
Но люди живые не должны пропадать
И каждый взрослый, как знает семью решает спасать
Крики и стоны в деревне стоят
Лошади ржут и коровы мычат
Куры кудахтают, свиньи визжат
Блеют овцы с ягнятами, гуси кричат
Картину ужасную вижу повсюду
Сколько бы лет не прошло, никогда не забуду.
Как лошадь в веревках запряжена шла
Без седелки, шлеи, без дуги, хомута
Как без упряжки ловкой страдала кобыла
И сани с пожитками еле тащила.
Как сами запрягались, салазки тащили
Как малых детей потеплей хоронили
Как младенцы грудные в подолах качались
Кто побольше, на санях в тряпье закрывались
Как в панике страшной куда-то спешили
От горящих домов, где вчера еще жили
И во всей суматохе лишь бабы одни
Раз немцы в селе, значит в лесу мужики.
А бабы мужичью работу не знают
И клещами на грудь хомуты одевают
Своей выдумкой бабьей убивают скотину
О кто бы из мужчин ту увидел картину.
Наверно смеялся и плакал бы он
Крик, плачь по деревне, да вздохи как стон.
Хлеб горячий в матрасе нас греет троих
Мы в рощу въезжаем там ищем своих
Отец и два брата вскоре к нам подошли
И что дальше делать решают они.
Через полчаса люди с деревни пришли
Говорят что все немцы обратно ушли
Подводы обратно к селу потянулись
Мы вместе со всеми до дома вернулись.
Деревня все так же как факел пылает
В нашем доме уж крыша совсем догорает
Уж стены обуглились, бревна горят
Но наши остатки решают спасать.
Сестры воду ведрами из колодца таскают
Остальные все снегом на крышу бросают
Помаленьку вот пламя уж стало стихать
Остатки от стен принялись таскать.
Горящие бревна мы тушили в снегу
Через час и последнюю потушили стену
Вместо хаты мы видим лишь печку одну
Да глядящую в небо печную трубу.
Но немногую часть мы от хаты спасли
Но и этому все от души рады мы
Хоть стены в теплушке можно будет отделать
Потолок же и крышу кое из чего можно сделать.
Но минуты никто не успел отдохнуть
На помощь к себе нас соседи зовут
Не думая долго все берутся за дело
Благо ихняя хата еще мало сгорела.
Сначала потухла она, но на обратном пути
Немцы снова ее до конца подожгли
Но главное времени много пропало
И здание, с час еще после стояло.
Хотя не очень, но быстро мы ее затушили
Потолок и все стены не тронуты были
Хоть несколько досок сгорело совсем
Да несколько бревен затлело у стен.
И после ремонта совсем небольшого
Можно будет жить, заходить в нее снова
Но тушили когда, все же беда приключилась
Одна из досок под отцом провалилась.
И вместе с доскою он в хату свалился
А там еще дым непроглядный стелился
И было совсем он уж там задохнулся
Но один из ребят к нему в дырку нагнулся.
И быстро его он за руки схватил
Вытащил наверх и на землю спустил.

Вот уж солнце взошло и всходила луна
Звезды в небе зажглись ночь вступила в права
Мороз леденящий скребет по спине
Но деревня еще половина в огне.
Лишь печки да трубы чернеют везде
Да дым только в небо идет в тишине.
Немного из хат затушить удалось
Да три невредимых еще осталось
Чудом великим они не сгорели.
Лишь стены от дыма внутри почернели.
Хоть несколько раз их враги поджигали
Но лишь только круги на полу выгорали
Да хозяева хат далеко не ходили
И лишь немцы скрывались, все быстро тушили.
Хоть с риском и страхом, но все отстояли
А сейчас все бездомные в них ночевали
Мы к Грозному Ваньке пришли всей семьей
Там хата набита была детворой.
Старики и старухи у печки сидят
Про сегодня и завтра меж собой говорят
Мужики помоложе разошлись кто куда
Потому что всем места не нашлось бы тогда.
(Окончание утеряно)
д. Дубовик 1954 год.