Воспоминания дочери Аверкиевой Татьяны об отце Борисе Сергеевиче Аверкиеве

Связь на войне это глаза и уши 

К 80-летию Победы в Великой Отечественной войне

Уже четвертый год шла Великой Отечественной война. Мой отец Аверкиев Борис Сергеевич  не мог оставаться в стороне и он твёрдо решил - его место там, на передовой. Весна 1945 года выдалась в Кагане необычайно жаркой. Мой папа, которому тогда было четырнадцать лет, придя в военкомат получил отказ по возрасту. Тогда он решил прибавить себе 3 года, и  для этого поменял фамилию по отцу Долгушев  на материнскую Аверкиев. Документы уже были готовы - в них значилась фамилия его матери Аверкиев и совсем другой год рождения. Теперь ему было не четырнадцать, а семнадцать лет. Достаточно, чтобы отправиться на фронт.

Каган, небольшой городок в Бухарской области, жил, как и вся страна, в ритме военного времени. Здесь, в глубоком тылу, не слышали разрывов снарядов, но война ощущалась во всём: в сводках Совинформбюро, в письмах с фронта, в глазах матерей, провожающих сыновей на войну. В военкомате было душно. Молодой офицер внимательно изучал документы, изредка поглядывая на худощавого паренька в выгоревшей на солнце рубашке. "Аверкиев Борис Сергеевич, 1926 года рождения..." - монотонно читал он.  Мой папа папа стоял, затаив дыхание. Сердце колотилось так громко, что, казалось, его стук слышен всем в комнате. "В связисты пойдёшь", наконец произнёс военком : "Там сейчас особенно нужны люди. Война к концу идёт, но связь -- это глаза и уши армии".

Учебная часть 57-й отдельной роты связи в Термезе встретила новобранцев строго. Времени на раскачку не было - фронту требовались специалисты. В течение трёх месяцев отец с жадностью впитывал знания: устройство полевого телефона ТАИ-43, правила прокладки линий связи, азбуку Морзе. Изучал работу с коммутаторами ПК-30, учился быстро находить повреждения на линии связи и устранять их под огнём противника. Особенно трудно давалась работа с тяжёлыми катушками кабеля - руки покрывались мозолями, но он не жаловался. По окончании курсов получил специальность "линейный надсмотрщик-телефонист" и звание младшего лейтенанта. Каждый вечер писал письма матери, старательно обходя тему своего истинного возраста.

В конце января 1945 года младший лейтенант Аверкиев, мой отец, прибыл в расположение 172-го гвардейского стрелкового полка 57-й гвардейской стрелковой дивизии. Его определили во взвод связи. Первое боевое крещение он запомнил навсегда -под миномётным огнём пришлось восстанавливать повреждённую линию связи. Полз по-пластунски, нащупывая разрыв кабеля, а над головой свистели осколки. Командир потом сказал: "Молодец, Аверкиев. Не струсил".

Папа часто вспоминал переход через Польшу. Странное это было время -- на фронтовой паёк выдавали много мяса, но катастрофически не хватало соли. Бойцы морщились, глядя на несолёные куски, многие просто выбрасывали их. Отец, помня голодное детство в Кагане, такого расточительства понять не мог. Научился собирать дикие травы, которые хоть немного заменяли соль.

Весна сорок пятого встретила их на подступах к Берлину. Город превратился в неприступную крепость - каждый дом огрызался пулемётным огнём, каждый подвал мог таить смертельную опасность. Связистам приходилось особенно тяжело - попробуй, протяни провода через простреливаемую улицу. Папа научился чувствовать опасность кожей, научился слышать свист пули за мгновение до её приближения.

Особенно запомнился ему бой в марте 1945 года. Артиллерийский обстрел повредил линию связи между штабом полка и передовой ротой, которая вела тяжёлый бой за важную высоту. Без связи артиллерия не могла поддержать наступающих воинов. Отец с катушкой кабеля пополз по изрытому воронками полю. Немцы заметили движение и открыли прицельный огонь. Осколок задел плечо, но он продолжал ползти, зажав в зубах провод. До обрыва оставалось метров двадцать, когда совсем рядом разорвалась мина. Засыпало землёй, на миг потерял сознание, но справился с собой. Дрожащими руками соединил разорванные провода. "Связь восстановлена!" - прохрипел в трубку. Через несколько минут наша артиллерия накрыла немецкие позиции, и рота смогла взять высоту.

А в апреле, уже на подступах к Берлину, случился другой памятный эпизод. Их взвод связи обеспечивал координацию между подразделениями во время штурма укреплённого квартала. В подвале разрушенного дома оборудовали временный узел связи. Внезапно немцы прорвались с фланга - завязался ближний бой. Папа, не прекращая работу на коммутаторе, одной рукой передавал координаты прорыва, другой отстреливался из пистолета от прорвавшихся фашистов. Благодаря его хладнокровию штаб смог быстро перебросить резерв и отбить контратаку противника. За этот бой командир полка лично пожал руку моему отцу и представил его к награде.

Второго мая 1945 года он стоял у стен поверженного Рейхстага. Достал из планшета карандаш, поднялся по выщербленным ступеням. На закопчённой стене вывел твёрдой рукой: "Гв. мл. лейтенант Аверкиев Б.С. Каган - Берлин. 1945". Эта подпись стала его личной точкой в истории великой войны. За заслуги в боях мой отец был награждён медалью "За взятие Берлина", орденом Отечественной войны II степени, медалью "За победу над Германией".

Война для папы не закончилась в мае. Его оставили в оккупационных войсках в Германии, где он продолжил службу. Перед возвращением на родину ему доверили ответственную задачу - быть комендантом военного эшелона, следующего в СССР. Он справился и с этим поручением так же добросовестно, как и со всем, что делал в своей жизни.

После демобилизации отец вернулся в родной Узбекистан. Поступил в Самаркандский Сельскохозяйственный институт, выбрав мирную профессию ветеринара. Работал с полной отдачей - сначала простым ветврачом, потом главным ветврачом Ферганского района. Перед выходом на пенсию возглавлял Заготскотживпром в Фергане. Но война не отпускала его. Часто рассказывал со слезами на глазах о фронтовых буднях, о боевых товарищах, о тяготах военной жизни. Особенно трогательно говорил об однополчанах -- искал их, мечтал о встрече у Большого театра, куда традиционно приходили ветераны в День Победы.

Мой папа очень хотел дожить до 60-летия Победы, но судьба распорядилась иначе. Он ушёл из жизни 28 марта 2003 года, немного не дожив до 60-й годовщины великого дня. Но память о нём жива - в наших рассказах, в наградах, которые мы бережно храним. На фотографии из Галереи Минобороны России в городе Кубинка музейно-храмовом комплексе ВС РФ Минобороны России молодой гвардии младший лейтенант Аверкиев Борис смотрит на нас так же прямо и честно, как смотрел когда-то в глаза военкому, прибавив себе три года ради права защищать Родину.

История моего отца - это история целого поколения, которое ради Победы было готово на всё. Поколения, которое повзрослело слишком рано, но сохранило в себе удивительное сочетание мужества и человечности, силы и доброты. И сегодня, в год 80-летия Великой Победы, мы вспоминаем моего отца, Бориса Сергеевича Аверкиева -- мальчишку из Кагана, ставшего героем великой войны.

Был в жизни папы случай, который ярко характеризует его как человека несгибаемых принципов, для которого честь и справедливость всегда стояли выше карьерных соображений. Произошло это в начале 60-х годов, когда он работал главным ветеринарным врачом Ферганского района. В то время по всей стране развернулась кампания по выполнению амбициозного призыва Никиты Хрущёва "догнать и перегнать Америку" по производству мяса. Первый секретарь Ферганского райкома партии Маджид Абдуллаевич Абдуллаев получил указание сверху увеличить поставки мяса любой ценой.

Начался насильственный сбор скота у населения. Для простых людей, особенно в сельской местности, корова или несколько овец были зачастую единственным источником пропитания семьи. Как главному ветеринару района, отцу приказали содействовать этой кампании. Но фронтовик, который во время войны видел, как солдаты делились последним куском хлеба с голодными детьми в освобождённых деревнях, не мог участвовать в этом. "Я не для того воевал с фашистами, чтобы теперь отбирать последнее у своего народа", - твёрдо заявил он на заседании райкома. Это была позиция не просто специалиста, а человека, прошедшего войну и знающего истинную цену человеческих страданий. Последствия не заставили себя ждать - его сняли с должности. Но папа никогда не жалел о своём решении. Много лет спустя, когда он приехал в Аввальский бытовой техникум к моему мужу Александру, произошла удивительная встреча. У входа в техникум он случайно столкнулся с тем самым Маджидом Абдуллаевичем, который к тому времени тоже лишился своего поста и работал директором техникума. Они присели за чашкой чая и в присутствии моего мужа Александра, работавшего заместителем директора по учебно-воспитательной работе, вспоминали те события.

"А ведь ты был прав тогда, Борис", - признал бывший первый секретарь. - "Такими методами мы только народ от себя оттолкнули". Они говорили долго, два умудрённых жизнью человека, понимая теперь, что главное - это не звания и должности, а способность оставаться человеком в любых обстоятельствах. Эта встреча стала символичным подтверждением того, что принципиальность и честность рано или поздно оказываются сильнее конъюнктурных соображений.

Моя мама, Галина Яковлевна Аверкиева, посвятила свою жизнь медицине, работая заместителем главного врача Ферганского областного кожно-венерологического диспансера. Вместе они создали крепкую семью, где память о военном подвиге отца передаётся из поколения в поколение.

Сегодня я, Татьяна  Аверкиева (Сараева), и мой муж Александр Сараев свято чтим память отца-фронтовика. Каждый год в День Победы мы гордо несём его портрет в рядах "Бессмертного полка", продолжая традицию памяти о великом подвиге поколения победителей. На могиле отца установлен красивый памятник -- символ вечной памяти о человеке, который в четырнадцать лет сделал свой выбор и встал на защиту Родины. В нашей семье бережно хранятся его боевые награды - безмолвные свидетели его военного пути, медали и ордена, каждый из которых имеет свою историю.

Жизнь моего отца - это не просто страница в истории великой войны. Это живая память, которая передаётся от сердца к сердцу, от поколения к поколению. И сегодня в день  80-летия Великой Победы мы вспоминаем моего отца.