Мой отец Агулянский А.И., 1885 года рождения, до войны был основателем и директором Ленинградского Дома Художника и организатором  и директором Ленинградского Дома Искусств. Когда началась война, он, несмотря на свои 56 лет и очень плохое зрения (он всегда носил пенсне), рвался на фронт, на защиту родного города. Но его, конечно, не взяли - и из-за возраста, и из-за плохого зрения. Об отъезде в эвакуацию он даже не помышлял, говоря, что больше нужен в Ленинграде.

В связи с закрытием Дома Искусств папа перешел на работу в Художественное училище, где работал заместителем директора и преподавателем. Так папа со своей семьей - женой и маленькой дочкой - остался в блокаде.

Началась блокада, тяжелейшая, полная лишений и страданий ленинградская блокада. Начались бомбежки и артобстрелы города. Несмотря на свой возраст, папа, также как и все, дежурил на крышах, спасая город от зажигательных бомб, также, как и все, строил укрепления,так же, как и все, дежурил на улицах, проверяя качество затемнения в окнах и т.д. 

В начале блокады, во время бомбежек или артобстрелов, он еще мог вместе с семьей спускаться с 4-го этажа в бомбоубежище, держа на руках маленькую дочку. .Потом пришел голод, а с ним и дистрофия, и язвы на теле, и опухшие ноги... У него уже не было сил идти в бомбоубежище с дочкой на руках. Он сделал своеобразную перевязь из ремней, которую одевал на плечи и куда сажал дочку при спуске в бомбоубежище. 

В комнате установили печку-буржуйку, которую топили мебелью, паркетом и книгами. Пока были силы, папа разобрал огромный резной буфет, а потом ножом и молотком разбивал его части на мелкие щепки, которые шли в топку. Использовать для этой цели топор он уже не мог - не было сил.

Дальше - ему стало совсем плохо. Он уже почти не вставал с постели, силы совсем оставили его. Он говорил жене: "Давай умерм вместе, пока дочка в детском саду - там она не пропадет"... Но мама, маленькая, хрупкая мама вливала в нас - в меня и в папу - последние остатки своих сил, заставляя  жить.

И- НЕСМОТРЯ НА ЖЕСТОЧАЙШИЕ УСЛОВИЯ БЛОКАДНОЙ ЖИЗНИ НИКОГДА, НИ  ОДНОГО СЛОВА Я НЕ СЛЫШАЛА ОТ МОИХ ГЕРОИЧЕСКИХ РОДИТЕЛЕЙ О ВОЗМОЖНОЙ СДАЧЕ ГОРОДА!!! ОНИ БЫЛИ НАСТОЯЩИМИ ПАТРИОТАМИ И - ПОКА БЫЛИ СИЛЫ - БОРОЛИСЬ ЗА СВОЮ ЖИЗНЬ, ЗА МОЮ ЖИЗНЬ И ЗА ЖИЗНЬ РОДНОГО ГОРОДА!!!

В связи с тяжелейшим состоянием здоровья в марте 1942г. папу положили в стационар для работников искусств, который находился в подвале театра им. Горького, откуда он в ужасном состоянии был эвакуирован в июне 1942г.  Через два месяца он прибыл в г. Уфу, где его сразу же положили в госпиталь. В Уфе уже находилась его семья, которая была вывезена через Ладогу 26-го апреля 1942г.

В июне 1944г. папа получил задание сопровождать вагон с секретными документами, который надо было доставить в Москву. Папа был единственным охранником этого вагона. Он выполнил эту задачу. В этом же вагоне приехала  в Москву и его семья.

В августе 1944г. мы вернулись в родной Ленинград. 

Но блокада Ленинграда для моего папы на этом не закончилась.  У него началась тяжелая форма блокадной гипертонии, от которой он и умер 21 января 1948г.

Вечная слава его стойкости и мужеству!!!