НОВОСТИ ДВИЖЕНИЯ Харьков

Бег времени неумолим - с каждым днём всё меньше остаётся ветеранов Великой Отечественной войны. И вот пришло очередное горькое известие: во Львове 25 мая, через 4 дня после своего 100-летнего юбилея, скончался последний украинский Герой Советского Союза Иван Афанасьевич Калиберда

Он родился 21 мая 1920 года в селе Великий Бурлук Харьковской губернии, став десятым ребёнком в семье. Ему было девять, когда умерла мать, а ещё через три года Слобожанщину и соседнее российское Черноземье, а также ещё целый ряд регионов СССР поразил страшный город, который сейчас на Украине принято называть Голодомором и считать исключительно украинской бедой. Уже в постсоветское время Иван Афанасьевич признавался, что после пережитого голода скудное пенсионное украинское бытие не казалось ему чем-то таким уж невыносимым.

Пропасть ему тогда не дали старшие братья Елисей и Пётр и сёстры Клавдия, Анастасия и Мария. В 1939 году он закончил десятилетку, и перед ним ребром встал вопрос: куда дальше? Стране для её быстро растущей армии сотнями тысяч требовались командиры, поэтому Иван решил делать военную карьеру и отправился в Ленинград, где в декабре поступил в военно-инженерное училище им. А. Жданова.

День 22 июня 1941 года застал его там же, в Ленинграде.

Уже через несколько недель училище перевели в Кострому — слишком близко находился город на Неве от линии фронта. На новом месте Иван доучивался ещё почти год, пока однажды весной его курс не подняли по тревоге. Он и его товарищи готовились к выпуску, к присвоению первых командирских званий, но вместо этого их без объявления приказа, без экзаменов погрузили на пароход и отправили «вниз по матушке по Волге», в Камышин, куда они прибыли через девять дней своего размеренного плавания.

Сухпай курсантам выдали всего на два дня (никто не ожидал, что их будут везти так долго), так что несколько дней они практически проголодали. Когда прибыли в Куйбышев (современную Самару), сопровождавшие их командиры обратились в местную комендатуру, и курсантов снабдили всем необходимым на оставшийся отрезок пути.

В Камышине курсантам вручили лейтенантские кубари и направили на формирование сапёрных батальонов. Ивану дали под начало роту. Почти сразу батальоны приступили к строительству укреплений на берегу реки Хопёр, как вдруг поступил приказ прекратить работы.

Батальон Ивана расформировали, командиров отправили в Сталинград. Получилось так, что как раз перед отправкой его товарищ пожаловался ему, что натёр ногу. Иван предложил, как тогда говорили, «махнуться» сапогами: свои менее жёсткие хромовые он был готов поменять на яловые. Но когда они переобули по первому сапогу, объявили построение, после чего тут же было приказано грузиться и отправляться, причём товарищ его поехал в другое место. Так и получилось, что попал Иван на фронт обутым не по уставу.

Он прибыл в Сталинград 23 августа. Это был день беспрецедентной бомбардировки города, когда вражеская авиация практически стёрла его с лица земли, совершив за один день более 2000 боевых вылетов. Калиберда видел, как горели дома, заводы, как пылали нефтяные хранилища… От разлившейся нефти полыхнула Волга.

Брат — боец рабочего батальона, с которым он виделся в Камышине перед самой отправкой, потом признавался ему, что первое время думал, будто Иван погиб, ведь в тот день сложили голову около 40 тысяч защитников и жителей города.

В Сталинграде Калиберду назначили командовать взводом понтонеров 6-го отдельного моторизованного понтонно-мостового батальона (омпмб).

Начальству не понравилось, что прибывший лейтенант одет не по форме. Спросили: «Почему партизанская форма одежды?», тут же последовал приказ старшине: «Переодеть».

Первую переправу взвод Ивана обеспечивал через небольшую речушку — приток Дона. Понтонёры переправляли десанты, те вступали в бой, а они гребли обратно, чтобы в очередной рейс доставить им боеприпасы и подкрепления.

Затем было строительство низководного моста через Дон чуть севернее Калача-на-Дону в районе станицы Трёхостровской. Вскоре их перевели на 4-5 километра выше по течению наводить новую переправу. Не успел взвод достроить её до конца, как приступил приказ минировать: немцы прорвались, и начальство потребовало, в случае их выхода к реке, переправу уничтожить.

Заминировали, стали ждать приказа на подрыв. Но тут налетели «мессершмиты» и разбомбили ту часть моста, которая была у советского восточного берега, а у западного — вражеского — переправа (15-17 пролётов) осталась целой.

Приказ комиссара батальона был категоричен — подорвать. А как, если нарушены ведущие к взрывчатке провода и сапёрам даже не на чем доплыть до взрывчатки? Течение у Дона в низовьях быстрое — вплавь, чтобы не снесло, не так просто добраться. Стал Иван ходить по берегу со своим подчинённым — сержантом Поповым, чесать затылок: «Как же выполнить приказ комиссара?»

Вскоре их заметили немецкие корректировщики, и возле переправы стали рваться снаряды. По счастливой случайности, один из немецких «гостинцев» угодил прямо в деревянный настил и прошил его, сдетонировала взрывчатка, вверх полетели брёвна и балки. Отряхнувшись от песка и щепок, Калиберда и Попов поймали пасшуюся неподалёку бесхозную лошадь, взгромоздились на неё вдвоём и поехали в тыл к комиссару докладывать, что задание выполнено.

Затем в октябре батальон построил возле Камышина наплавной понтонный мост через Волгу, часть которого буквально на следующий день после завершения работ унесло ураганом и штормом. После этой неудачи взвод опять отправили в район Калача-на-Дону, обслуживать налаженную здесь возле станицы Трёхостровской переправу.

Ранним утром 19 ноября 1942 года понтонёры Калиберды переправляли через Дон танки, которые через несколько дней замкнули вокруг 6-й армии Паулюса кольцо окружения. Уже с вечера того же дня в обратном направлении пришлось переправлять оборванных и грязных пленных немцев, румын, венгров… Так вот у Трёхостровской и закончилась для Ивана эта битва.

В Сталинграде среди разного вражеского имущества понтонёрам «перепали» трофейные самоходные понтоны грузоподъёмностью 16 тонн. На них даже приезжал смотреть маршал СССР Георгий Жуков. Командованию батальона он тогда сказал: «Ребята, берите, понадобится!» — и действительно, понтоны эти сыграли в жизни лейтенанта Ивана Калиберды огромную роль.

Летом 1943 года шло сражение на Курской дуге. 6-му омпмб приказали чуть южнее Белгорода сначала обеспечить брод, а затем — навести переправу через Северский Донец. Ширина реки тут небольшая — метров 50, но работать надо было прямо под носом у противника, в виду его артиллерийских корректировщиков. Решили за основу использовать мощные стальные рамы трофейных понтонов, в результате чего получился мост грузоподъёмностью до 30 тонн.

Возводя его, батальон за одну ночь потерял сразу целую роту своих бойцов. Потом вражеского корректировщика вычислили, подошедший танк утром несколькими снарядами сшиб в селе Топлинка колокольню, и переправу закончили. Позже оказалось, что она предназначалась для отвлечения противника — войска форсировали реку в другом месте, но за проявленный героизм бойцов и командиров батальона наградили. Среди отмеченных командованием оказался и Иван.

Полностью текст на  https://ukraina.ru/history/20200530/1027840367.html