Крестьянин из деревни Верхнее Заозерье Череповецкой губернии Тихвинского уезда. 
Прошел свой воинский путь от рядового 92-го пехотного Печорского полка русской Императорской армии до политрука РККА.
Участвовал в 1-й мировой войне, прошёл Румынию и Австрию.
В дни Октябрьской революции был избран членом Полкового совета солдатских депутатов.
В Гражданскую войну сражался против войск генерала Юденича.
В 1922 г. перешёл на гражданскую службу. 
Перед началом Великой Отечественной войны служил директором пансионата им.Воровского в г.Луга
С наступлением войны стал одним из руководителей партизанского движения в Лужской области, был заместителем начальника Лужского партизанского штаба И.Д. Дмитриева. Псевдоним - “товарищ Никифор”
Точная дата гибели неизвестна. По рассказам боевых товарищей, в 1942 году, во время проведения одной из боевых операций был предан, схвачен и повешен немцами в г.Луга

После войны И.Д. Дмитриев написал книгу «Записки товарища Д.».
В книге рассказывается о боевых делах партизан и подпольщиков, помогавших Советской Армии громить врага под Ленинградом.
На страницах книги приведены и воспоминания о партизанской жизни, и о подвигах Никифорова Платона Никифоровича. Вот некоторые из них:"....Платон Никифорович скуп на слова: живописных подробностей мы от него не услышали. Но суть дела узнали. Никифоров участвовал в разгроме немецкого гарнизона в бывшем доме отдыха «Железо». Он же помог и составить план налета. Там расположилась какая-то хозяйственная часть, стояли возы с сеном. Партизаны подожгли их и из засады расстреливали метавшихся немцев. Когда на помощь фашистам примчалось подкрепление, партизаны скрылись в лесу. Ушли без потерь.
Участник гражданской войны, Платон Никифорович имел куда больший боевой опыт, чем многие наши товарищи, включая и меня. К тому же, совершенно неожиданно для всех нас и, пожалуй, для него самого, он обнаружил недюжинный талант штабиста: часто вместе с командирами отрядов подробно разрабатывал планы партизанских операций, всегда глубоко продуманные, смелые и оригинальные.
По совету Никифорова, отряд Полейко сменил зону действий - отошел в сторону Оредежа. И там успел взорвать железнодорожный мост. На Витебской железной дороге движение прервалось на несколько дней......Мой заместитель по штабу Никифоров протянул несколько замусоленных тетрадных листочков, мелко исписанных карандашом. Я пригнулся поближе к коптилке, стараясь разобрать неровные, прыгающие строчки. Шалаш, мастерски сконструированный из свежена - рубленных жердей и густых еловых лап, был на этот раз таким просторным, что вместил всю нашу компанию......Никифоров недовольно поморщился, но по своему обыкновению промолчал. Он был очень сдержан: случалось, вечерами в шалаше все хохотали над незамысловатыми байками наших остряков Милоша, Цветкова, Мурыгина, а Платон Никифорович чуть улыбнется и
опять нахмурится. Да и болел он тяжело — воспалением лобных пазух. Лечение требовало тепла, покоя. Увы, этого никак не могла дать лесная жизнь. Лекарства, самые простые, и то на вес золота. Невозможно было смотреть, как мучился Платон целыми ночами. А утром всегда первый на ногах, все на нем аккуратно пригнано, сам подтянут, строен, хотя шел ему пятидесятый год. Часто погружался в какую-то мрачную задумчивость, мог сидеть так часами.
— О чем думаешь, Платон?
— О многом...
— А все же?
— Ну, думаю, как бы еще напакостить немцам.
Порой в итоге его размышлений рождался план боевой операции, неожиданной, смелой, но проходившей почти всегда с успехом, потому что Никифоров исключительно тщательно разрабатывал все детали......Еще более суровым и замкнутым стал Никифоров. Все вопросы
внутреннего распорядка нашей жизни целиком лежали на
нем. Если Платон Никифорович запрещал рубить дрова, разводить костры, отлучаться, то никто и не пытался вступать в пререкания. Все меры по охране лагеря от внезапного нападения фашистов в первую очередь тщательно продумывал Никифоров. И его предусмотрительность не раз спасала нам жизнь......Днем 28 июня Никифоров со своими товарищами подошел к железной дороге между станциями Толмачево и Мшинская. Начали наблюдать. Заметили, что за несколько минут до прохода каждого состава на линии появлялась дрезина. Нетрудно догадаться, для чего это делалось: проверить, не заминирована ли дорога.
Наши подрывники решили перехитрить немцев, поймать состав «на удочку». Ночью под рельсы заложили заряд тола, а к чеке взрывателя привязали тонкую бечевку и присыпали ее землей.
Около двух часов ночи по насыпи прошел патруль, ничего подозрительного не заметил. Еще через полчаса послышался шум, но не дрезины, а идущего из Луги поезда. Балыков осторожно натянул бечевку. Когда передние колеса паровоза поравнялись с зарядом, Никифоров скомандовал: «Давай!»
Громыхнул взрыв. Воздушная волна пригнула наших партизан к земле. Никифоров приподнял голову и открыл глаза — паровоз лежал под откосом. Следом за ним с железным грохотом падали вагоны...
— Незабываемое зрелище, — закончил Платон Никифорович.— Жаль, что не удалось до конца досмотреть.
Подробности о результатах диверсии мы узнали позднее от жителей станции Мшинская, согнанных фашистами на расчистку путей. Фашисты потеряли около трехсот человек убитыми и ранеными, несколько вагонов боеприпасов и вооружения..."