Война застала мою бабушку в Ленинграде, где она жила с родителями с трехлетнего возраста, на улице Болотной, в "Финском доме", бывшей дворянской даче, где у каждой семьи было по комнате. Общая кухня в конце коридора. С первых дней войны, в возрасте 16 лет, моя бабушка трудилась на машиностроительном заводе №7 им. Фрунзе на изготовлении снарядов, куда добиралась пешком. Это было расстояние в несколько киломметров. Трамвай уже не ходил. По ночам с одноклассниками дежурила на крышах, сбрасывая с них зажигательные бомбы. Потом, вспоминая, говорила, что это было не страшно. Бомбу надо было вовремя заметить, схватить щипцами и положить в ящик с песком. Делали это наперегонки, кто быстрее, с задором. Потом на тушении зажигалок погиб мальчик-товарищ... Стало страшно, но эту работу выполнять было некому и подростки продолжали ночами дежурить на крышах, защищая люьбимый город от пожаров. Отец, идейный коммунист, работал на закрытом предприятии в должности инженера-конструктора артиллерийского вооружения, участвовал в создании "Катюш". После того, как сгорели Бадаевские склады в начале сентября 1941 г., отец моей бабушки пришел домой на побывку и выбросил сухари, крупы и сахар, запасенные  на зиму, считая, что имея запас продуктов, его семья коммуниста поддерживает панику среди населения,а это - позор. В реультате уже к концу октября, моя бабушка со своей мамой остались на скудном пайке и вынуждены были варить кору с деревьев. Спасало только то, что в молодости мама бабушки жила в лесничестве. В декабре 1941г. уже бессознательном состоянии, крайне истощенные, опухшие от голода они были вывезены в эвакуацию на самолете, потом в теплушке в Москву и после лечения - автотранспортом в г. Горький, где она работала на торфоразработках, там же заболела малярией, "выкарабкалась", но не сдалась, потому что торф нужен был как топливо для предприятий. Параллелльно оканчивала среднюю школу.